О патроне 5,6х39. Часть I

То, что получала тогда страна от охотничьего хозяйства в виде пушнины, мяса, шкур, жира и пр., позволяло и лучше снабжать население продуктами питания, и пополнять валютные запасы страны. Правительством были приняты соответствующие постановления. Но это только полдела. Необходимо было снабдить охотников-промысловиков подходящим оружием. По старой привычке стали направлять в охотничье хозяйство списанное боевое оружие. Однако интенсификация промысла сразу же выявила недостатки и боевого оружия, и боевых патронов при их эксплуатации в условиях охоты. Изношенные стволы и слабая убойность оболочечных пуль плодили огромное количество подранков, снижая результативность промысла и нанося колоссальный урон популяциям промысловых животных.

В начале пятидесятых годов прошлого века конструктор-оружейник Михаил Николаевич Блюм решил разработать комплекс патронов специально для охотничьих целей. Но на любые новые разработки нужны деньги, а в стране средств на создание совершенно новых типов патронов не было. В этих условиях конструктор предложил вариант с использованием максимального количества компонентов боевых патронов. Для разработки были выбраны два калибра – 9,3 мм и 5,6 мм. На лабораторные испытания первыми поставили два патрона: 9х53 и 5,6х39. Следует оговориться, что такие обозначения эти патроны получили значительно позже, а сначала они назывались так: охотничий патрон кал. 9 мм или девятимиллиметровый охотничий патрон и охотничий патрон кал. 5,6 мм с высокой начальной скоростью пули. А скорость у второго патрона действительно была высокой: начальная – 925 м/с, ничего подобного наши охотники до этого никогда не видели, а о зарубежных патронах подобного класса имели весьма смутное представление, чаще же не имели его совсем.

Нельзя сказать, что М.Н. Блюм был новатором в области разработки высокомощного патрона кал. 5,6 мм, за рубежом уже были подобные патроны, но даже в США, стране «помешанной» на оружии, их количество исчислялось единицами. Не считая патрончика Hornet, который можно назвать промежуточным между LR кольцевого воспламенения и высокоскоростными патронами, в США в 1935 году был поставлен на производство .220 Swift (масса пули 3,25 г, V0 – 1150 м/c), а в 1937 – .219 Zipper (масса пули 3,63 г, V0 – 950 м/с), однако оба эти патрона не получили широкого распространения, хотя в ограниченном количестве они выпускаются и до сих пор. В Европе первый патрон этого класса был разработан и поставлен на производство в 1937 году с принятым европейским обозначением 5,6х61 Vom Hoffe. Он и по сей день считается самым мощным патроном в ряду патронов кал. 5,6 мм. А вот в 1950 году в США появился патрон, которому было суждено стать родоначальником целой группы патронов и популярнейшим боеприпасом этого калибра в Старом и Новом Свете – .222 Remington.

Свой патрон кал. 5,6 мм с высокой начальной скоростью пули М.Н. Блюм начал разрабатывать в 1952 году. Для его производства была использована гильза от патрона образца 1943 года, который теперь носит наименование 7,62х39, с дульцем, обжатым под диаметр пули 5,63 мм.  В 1955 году он уже проходил лабораторные испытания. Сложностей при разработке этого патрона было много, а самое главное – отсутствовало опытное производство, которое конструктору пришлось налаживать с нуля. В процессе отстрелов из баллистических стволов проявилось очень ценное качество этого патрона – высокая кучность. Опытные партии, изготовленные в ЦНИИТОЧМАШ (тогда НИИСПВА, НИИ-61), показывали фантастические по тем временам результаты – 18 мм на 100 метров. Так как в то время отсутствовало производство стволов кал. 5,6 мм под высокоскоростные патроны, то на опытные образцы оружия ставили стволы от спортивных винтовок под патрон кольцевого воспламенения  LR с шагом нарезов 420 мм. Безапелляционное утверждение В.Н. Трофимова (Справочник «Пули мира и отечественные патроны», 2001 г.), что «Пуля патрона 5,6х39 не может хорошо стабилизироваться  при таких нарезах», вряд ли обоснованно. Отличная кучность, которую демонстрирует этот патрон при стрельбе из разного оружия, тому прямое подтверждение. Изменение же шага нарезов до 300 мм у американского оружия под патрон 5,6х39 своей модернизации (.22 PPC) связано, скорее всего, с возможностью использования в этом патроне более тяжелых пуль против наших 3,5 г. Увеличение массы пули влечет за собой и увеличение ее длины (при постоянном диаметре), а для нормальной стабилизации в полете длинной пули ей следует придать большую скорость вращения, что можно сделать, только уменьшив шаг нарезов. Шаг  нарезов у оружия американского производства под патроны .222 и .223 Remington – 355,6 мм.

Первые образцы оружия под патрон 5,6х39, которые были созданы для проведения испытаний в условиях охотничьего промысла, были карабины СКС, но со стволами кал. 5,6 мм. Система перезаряжания осталась прежней – газоотводной, только размер и расположение газоотводного отверстия были пересчитаны под баллистику нового патрона.

Может возникнуть вопрос, почему изначально были выбраны именно эти калибры. Ответить на него несложно. Основными объектами охоты из крупных животных при заготовках мясной продукции были лось и кабан, не будем считать северного оленя, т.к. наиболее массовый промысел на Таймыре имел свою специфику, а его результативность практически не зависела от применяемого оружия. Патрон 9х54R (в современном обозначении) имел достаточную убойность по обоим видам, а также по маралу, изюбру и медведю, правда, был не дальнобойным, хотя до 200 метров не требовал критических поправок.

Выбору другого патрона предшествовал анализ промысла наиболее массовых объектов заготовок, которые добывались с применением огнестрельного оружия. Особенно актуальным оказалось перевооружение бригад охотников, занимавшихся добычей разных видов тюленей на морских зверобойных промыслах, отстрелами сайги и сурка. Применение патрона 5,6х39 для добычи вышепоименованных животных было вполне обоснованным. Причем, если проанализировать технику промысла этих видов, то без труда можно заметить, что при отстрелах тюленей и сурка необходим точный выстрел, а значит, и соответствующее оружие, тогда как на сайгачьем промысле при стрельбе по скоплению животных (по табуну) из-под прожектора (в шестидесятых годах прошлого века практиковали такой способ промысловой охоты) важно было иметь только один поражающий элемент – пулю, а не сноп картечи или крупной дроби. Патрон 5,6х39 вполне удовлетворял этим требованиям, он обладал отличной кучностью и достаточной убойной силой.

Первые пробы этого патрона при отстрелах морского зверя, сайгаков и сурков были проведены еще до постановки его на производство. Эти пробы подтвердили высокую эффективность применения нового патрона. Расширенные же испытания начались уже после принятия этого патрона государственной комиссией и начала промышленного производства, и носили они не только испытательный характер, а в большей степени и демонстрационный. Чтобы определить необходимое количество экземпляров оружия под новый патрон и самих патронов, нужно было убедить руководство промысловых организаций в безусловном превосходстве по всем параметрам нового комплекса (оружие-патрон) над старыми образцами.  В 1963 году сотрудник института Океанологии был направлен в Мурманск в объединение «Севрыба» с карабином СКС под новый патрон (5,6х39) для участия в промысле морского зайца (лахтака) на ледяной кромке Баренцева моря  и гренландского тюленя на линных залежках в горле Белого моря. Определили его на зверобойную шхуну – судно ледового класса финской постройки.

Процесс промысла выглядел следующим образом. Так как морской заяц концентрируется на кромке ледяных полей, то  зверобойные суда курсируют по открытой воде вдоль ледяных полей и высматривают отдыхающих зверей. Морской заяц, или лахтак, довольно крупный тюлень, его длина достигает 2,5 метров, а вес 300 кг. Заметив в бинокль лежащего зайца, капитан направляет к нему шхуну, стараясь не попасть под ветер. Не доходя метров 300–350, выключается двигатель, и судно продолжает двигаться по инерции. Звери довольно спокойно относятся к приближающемуся судну и обычно позволяют подойти к себе метров на 70–80. Стрелять лахтака, как, впрочем, и любого другого тюленя, надо в голову, потому что иная, даже смертельная рана, оставившая ему возможность еще двигаться несколько секунд, позволяет сползти в воду и утонуть. На первый взгляд может показаться, что особой сложности в стрельбе нет, и так оно и есть, если нет ни волны, ни зыби, которые создают либо боковую болтанку, либо продольную качку. В противном случае стрельба становится похожей на ковбойскую со скачущей лошади.

Стрельба гренландского тюленя на линных залежках отличается от предыдущей охоты тем, что скрадывать группы зверей, лежащих на кромках разводий, приходится пешком со льда. И подойти на расстояние ближе 100 метров, даже прикрываясь  торосами, удается редко. Чаще стрелять приходится с дистанции 120–150 метров, но нередки выстрелы и на 200. И, конечно, тоже в голову. В общем, читателю должно быть понятно, что используемый на зверобойном промысле комплекс «оружие-патрон» должен обладать точным боем и достаточной убойной силой. Этими качествами в полной мере обладает патрон 5,6х39 и карабин СКС, переконструированный  под него. Год спустя испытания этого патрона были продолжены при промысловом отстреле каспийского тюленя.

Насколько было необходимо перевооружение зверобойного промысла страны оружием под этот патрон? В шестидесятые годы прошлого века очень остро встала проблема катастрофического сокращения численности беломорского стада гренландского тюленя. Беломорским оно называется потому, что большую часть года этот вид тюленей проводит на льдах Белого моря и  только с их таянием откочевывает к Земле Франца Иосифа в более высокие широты. Ученые считали, что для 250-тысячного стада изъятие 10 тысяч взрослых особей во время промысла (именно такой был лимит) не должно сказаться на общей численности беломорской популяции, но ежегодные авиаучеты показывали сокращение. Было предпринято несколько экспедиций, созданы два дрейфующих стационара «Белек 1» и «Белек 2», тем не менее причину уменьшения поголовья этих зверей так и не определили. На самом деле одной из причин сокращения численности этих животных, может быть, даже основной, было большое количество подранков, не попадавших в число добытых, но исчезнувших из числа живых. Посудите сами. На зверобойной шхуне «Тюлень», в составе команды которой участвовал в промысле испытатель, из 13 винтовок кал. 7,62 системы С.И. Мосина только у двух не проваливались с дула пули, а значит,  ни о какой точной стрельбе не могло быть и речи. По его подсчетам, на каждого добытого из такой винтовки тюленя приходилось 4,5 подранка, так что ежегодно из популяции изымались не менее 55 тысяч взрослых особей, а это не 4%, как предполагали ученые, а 22% от общей численности стада. С таким изъятием восстановительный потенциал справиться не мог, и количество гренландских тюленей стало быстро сокращаться. Для сведения, при использовании патрона 5,6х39 число подранков (не добытых после выстрела) не превышало 3 на 10 добытых, то есть в 15 раз меньше! И это при недостаточно высокой на тот момент для испытателя квалификации зверобоя-промысловика.

Промысловый отстрел сурка особенно широко был развит в Казахстане. Стреляли этого зверька и из ружей крупной дробью, и из малокалиберных винтовок (патрон кольцевого воспламенения – LR). Сейчас, благодаря новому направлению в охотничьей пулевой стрельбе – варминтингу, охота на сурка получила определенную известность, хотя, на мой взгляд, охотой это мероприятие назвать нельзя, скорее это спортивная стрельба по живой мишени. Но вернемся к промысловой охоте прошлого. Как и тюлень, сурок для гарантированной добычи должен быть поражен в голову. Максимальная дистанция результативной стрельбы – 70 метров. Это при стрельбе из малокалиберной винтовки. Если же охотник вооружен гладкостволкой, то эта дистанция сокращается до 30 метров. Подобраться на такое расстояние к зверьку практически невозможно. Выход один: надо караулить сурка у норы, то есть занимать позицию до его выхода из норы. Производительность такой охоты очень мала. Несмотря на то что сурки чаще всего живут колониями, добыть больше двух из одной засидки удается редко. Засидка, сделанная возле одной норы, не дает возможности сделать результативный выстрел по суркам у других нор, т.к. увеличивается дистанция стрельбы, а значит, исчезает гарантия надежного поражения. Сурок, как и тюлень, должен быть бит наповал, иначе он, будучи даже смертельно раненным, скатится в нору, откуда достать его практически невозможно.

Применение нового патрона значительно расширило возможности охотника. Заняв позицию вблизи одной из  нор сурчиной колонии, охотник при хорошей стрелковой подготовке получает возможность отстрелять нескольких зверьков, находящихся в радиусе  180–200 метров. Технические возможности и патрона, и карабина вполне позволяют сделать это. Забыл упомянуть, что все карабины, участвовавшие в испытаниях, были укомплектованы абсолютно надежными оптическими прицелами марки ТО-4.

Промысловый отстрел сайгаков из-под прожектора имел свои особенности, и необходимость дальнего и особо точного выстрела возникала очень редко.

Процесс охоты происходил следующим образом. Выехав в ночную степь, фарщик через определенные промежутки времени, а они зависят от скорости движения машины, проводит лучом по горизонту, стараясь заметить зеленые огоньки сайгачьих глаз. А глаза крупные, слегка навыкате, и отраженный в них свет виден километра за полтора. Если попадается крупный табун, то создается впечатление далеких городских огней. Очень красивая картина!  Заметив сайгаков, водитель сбавляет скорость и начинает приближаться к табуну. Фарщик продолжает светить на животных. Сайгаки в это время или стоят на месте, или двигаются своим направлением, а явное беспокойство начинают проявлять, когда машина приблизится метров на 500–600. Звери на этом расстоянии увеличивают скорость и стараются уйти от опасности. И тогда начинается работа фарщика. Он должен, дав световую дорожку передовым, направить весь табун по пологой траектории и постепенно по спирали приблизить его к машине, чтобы дистанция стрельбы была не более 30–35 метров. Сайгаки набегают довольно плотной массой. Напомню современным охотникам, что стрельба по сайгакам велась мелкой картечью из самозарядных гладкоствольных ружей  только двух марок: Браунинг Авто-5 и МЦ21-12, с кустарно удлиненными магазинами, чтобы увеличить их емкость до 10 патронов (длина гильзы 70 мм). Вроде бы все нормально, дистанция стрельбы маленькая, убойность картечного снаряда мелкой (6 мм) картечи для сайги вполне достаточна. Собрали битых и поехали дальше. Но если вдруг по местам ночной стрельбы случалось проехать днем, то увиденная картина была кошмарна. Десятки уже вздувшихся сайгачьих туш и сотни птиц-падальщиков на них. Вот уж кому пир! Разброс картечи даже при стрельбе с расстояния 30 метров превышал 40 см (примерная ширина туши сайги по лопаткам), и картечины, пролетевшие мимо, находили себе другую цель. Освещаемая прожектором зона относительно невелика, а за ее пределами – мрак. Отбежавшего на 50–200 метров подранка никто не замечает, а таких подранков получается не меньше, чем добытых и загруженных в машину. Стрельба сайгаков в тех же условиях, но пулевым патроном, в нашем случае 5,6х39, позволяла в несколько раз сократить потери при таком промысле. Овчинка, безусловно, стоила выделки! Пуля не картечный сноп, она одна, и если она находила свою цель, то зверь, как правило, оставался на месте, т.к. убойной силы для сайги у пули этого патрона хватало с избытком.

(Начало. Окончание в статье «О патроне 5,6х39. Часть II»)

Игорь Белоусов
Фото Василия Климова
Охота и рыбалка 07-2009