Человек, которого не знал никто

Многие считали его недоучкой и дилетантом, а он в совершенстве знал несколько европейских языков. Многие упрекали его в том, что нажил состояние на крови, а он лишь на исходе жизни, уже обладая колоссальными богатствами, впервые занялся чисто военными изобретениями.

Многим он казался законченным скрягой, всецело поглощенным страстью к наживе. А он всю жизнь был классическим аскетом: не курил, не пил и не просаживал состояние в азартные игры. И, как оказалось, лишь затем, чтобы впоследствии завещать его «невесть кому»…

Звали этого удивительного человека Альфред Нобель.

Россия - вторая родина гения

Его отца, Эммануила Нобеля с равным основанием можно считать и фатальным неудачником, и человеком огромной жизненной энергии и силы воли: он сумел обогатиться столько же раз, сколько и обанкротиться. Он строил дома, производил станки и другое промышленное оборудование, испытывая при этом непреодолимую тягу к изобретательству, унаследованную его сыновьями.

В начале тридцатых годов XIX века основатель коммерческой династии работал над производством каучука и эластичной ткани. К тому времени он, выпускник архитектурной школы при Стокгольмской академии, уже имел в Швеции крепкие связи и репутацию надежного коммерсанта. Однако пожар уничтожил двухэтажный особняк Нобелей на тихой стокгольмской улице. В огне погибли деньги, облигации, бесчисленные патенты. Впереди замаячил призрак долговой тюрьмы, и в 1840 году Эммануил, покинув Швецию, направился в Петербург, оставив на родине жену и троих сыновей - Роберта, Людвига и Альфреда.

В России оказались востребованными и разработанная им система водяного отопления, и опыт в станкостроении, и главное его изобретение - морская мина, «заряд пороха, помещенный в металлический корпус». В Петербурге он основал два машиностроительных завода: первый - в кредит, а второй уже на собственные деньги. Бизнес в России у Нобеля пошел, и через несколько лет он полностью рассчитался со своими шведскими кредиторами. В 1842 году Нобель-старший приобрел особняк в центре Петербурга и вызвал к себе семью.

К этому времени он уже мог себе позволить приглашать учителей для своих сыновей на дом. И это были необычные педагоги. Например, химию мальчикам преподавал ученый с мировым именем профессор Петербургского университета Николай Зинин. Он-то, судя по всему, и привил юному Альфреду любовь к этой науке, тягу к химическим исследованиям и экспериментам. Кроме этого у юноши проявились неординарные лингвистические способности: Альфред начал изучать русский, английский, французский и немецкий языки. На каждом из них он впоследствии не только свободно говорил, но и писал.

Для завершения образования сына отец счел необходимым отправить семнадцатилетнего Альфреда в длительное заграничное путешествие. За 1850-1853 годы молодой человек посетил Англию, Францию, Италию, Германию, стажировался у знаменитых европейских профессоров. Затем пересек Атлантический океан и продолжил самообразование в США.

В начале 1853 года Альфред Нобель возвращается в Россию и на полных правах входит в семейное дело: становится совладельцем концерна «Литейные заводы и механические цеха. Эммануил Нобель и сыновья», основанного отцом в 1851 году.

Здесь мы ненадолго оставим главного героя нашего повествования, чтобы чуть более подробно рассказать о заслугах перед российской «оборонкой» и бизнесом его ближайших родственников. Право слово, они того заслуживают!

Сегодня уже мало кто помнит, но Эммануил Нобель в середине XIX века являлся крупнейшим поставщиком оружия для русской армии и флота. Основанные им заводы производили паровые двигатели, ружья, пушки. Потребность во всем этом особенно возросла с началом в 1853 году Крымской войны, на ход которой семейство Нобелей и производимая им продукция оказали самое непосредственное влияние.

После того как русская эскадра адмирала Нахимова в Синопской бухте пустила на дно большую часть турецкого черноморского флота, объединенный европейский оккупационный корпус высадился в Крыму и осадил Севастополь. Это общеизвестный факт. Но мало кто знает, что в планы союзников по антирусской коалиции входила и высадка военных десантов в Кронштадте с последующей атакой Петербурга. Одна из причин, поставивших крест на этих замыслах, - мины Нобелей, сделавшие невозможным открытие второго, «северного» фронта. Сохранились письменные тому свидетельства, в частности - рапорта нескольких командиров французских кораблей своему командованию о том, что «из-за мин Финский залив непроходим». Не случайно Эммануил Нобель еще до окончания войны был удостоен золотой медали «За усердие» с формулировкой в указе «за развитие русской промышленности» - награды, исключительно редкой для иностранцев.

Однако ни минирование морских подступов к северной столице, ни героическая защита Севастополя не спасли Россию от поражения в той войне. После Парижского мира ее внешняя политика стала менее активной, и русское правительство расторгло практически все военные контракты с Эммануилом Нобелем. Он оказался попросту не нужен, и в его жизни наступила очередная черная полоса: в 1859 году, после продажи заводов и расчетов с кредиторами почти таким же бедным, каким и приехал, Нобель-старший возвратился на историческую родину с женой, Аль фредом и родившимся в России младшим сыном Эмилем.

Старшие дети остались в России. Деловой хватки этим ребятам было не занимать! Семейное дело возглавил Людвиг, взяв, на пару со старшим братом Робертом, в аренду небольшой заводик и наладив там новое оружейное производство. Братья непрерывно что-то изобретали, получая за год до десятка патентов. Среди самых прибыльных их изобретений - многокамерная пушка и колеса с резиновыми шинами. Дело процветало, и через несколько лет братья стали подумывать об инвестициях в другие отрасли.

В начале 1870-х годов Роберт Нобель отправился по делам фирмы на Кавказ, где заинтересовался нефтяными разработками. Вскоре он попросил брата выслать ему несколько тысяч рублей на покупку нефтеперерабатывающего завода и буровой скважины. Людвиг деньги выслал, хотя в успех предприятия поначалу не верил. И ошибся: Роберт не на шутку развернулся на Кавказе. Вскоре в нефтяной бизнес включился и Людвиг, также переехавший в Баку.

В 1875 году Роберт написал Альфреду, жившему в Швеции вместе с отцом, что никак не может решить вопрос транспортировки сырой нефти и нефтепродуктов через Кавказский хребет. Главной проблемой, тормозившей в то время развитие российской нефтяной отрасли, была нехватка… ослов, с помощью которых нефтепродукты перевозились по горным дорогам. Спрос и цены на нефть росли умопомрачительными темпами, а, по замечанию Роберта Нобеля, «ослы просто не могли размножаться с такой скоростью!».

Альфред посоветовал братьям использовать трубу, по которой с помощью насосов можно было бы перекачивать нефть и нефтепродукты. И даже переслал им набросанную схему трубопровода для непрерывной перегонки нефти и чертеж парового насоса. А также атлас Кавказа, где сроду не бывал, с указанием оптимального маршрута прокладки нефтепровода Баку - Астрахань. Занятно, что, в отличие от бесплатного совета, технологию непрерывной перегонки нефти по трубам и конструкцию насоса Альфред Нобель все же запатентовал. Как говорится: «Ничего личного, только бизнес»…

Роберт и Людвиг с энтузиазмом приняли идею постройки первого кавказского и мирового трубопровода. Чего не скажешь о других бакинских нефтепромышленниках, к которым братья обратились с предложением скинуться на перспективное дело. Предложение Нобелей уперлось в стену недоверия. Та же участь постигла и революционную для своего времени идею транспортировки нефти по Каспию на специальных судах - танкерах. Раскошелился на обе инновации только Альфред: он внес в уставной фонд российской фирмы 1,5 млн рулей и оплатил заказ старших братьев на строительство первого в мире нефтеналивного судна «Зороастр».

А Роберт и Людвиг, построив первые в мире нефтепровод и танкер, вывели свою компанию в лидеры российской «нефтянки». В 1870 году ими было создано «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель» («Бранобель») с основным капиталом в 3 000 000 рублей, ставшее монополистом на российском рынке перевозки и хранения нефти и нефтепродуктов. Благодаря полученным сверхприбылям братья скупали бакинские нефтяные скважины десятками!

К концу XIX века, увеличив добычу в 30 раз, семейство Нобелей контролировало более 13% всех российских нефтяных месторождений. Во многом благодаря им Россия в 1898 году обогнала Америку по добыче нефти. И четыре года удерживала первое место в мире по этому показателю.

К этому времени Альфред Нобель уже окончательно охладел к нефтяному бизнесу. У него, полностью ушедшего в науку, появились другие интересы…

Опасные изыскания

Оставив братьев в Петербурге, Альфред с головой ушел в химические исследования. В небольшой лаборатории в семейном имении под Стокгольмом он творил подлинные чудеса…

С XIV и до середины XIX столетия среди взрывчатых веществ царствовал порох. По утверждению Наполеона, именно он «похоронил феодализм». Но порох был дорог, неудобен в обращении, легко намокал и имел множество других недостатков. Следующий шаг в пиротехнике был сделан только в 1845 году, когда Фридрих Шенбейн изобрел пироксилин. Чуть позднее итальянец Асканио Собреро, смешав азотную и серную кислоты с глицерином, получил нитроглицерин.

С этим безобидным внешне веществом Нобелей познакомил еще Николай Зинин, советовавший применить взрывчатый потенциал нитроглицерина в кронштадтских минах. Во многом благодаря этой подсказке своего наставника Альфред Нобель и осознал безграничные возможности нового «пороха».

Однако его применение было чрезвычайно опасным - летучая жидкость взрывалась от малейшего толчка или удара. Финансисты не соглашались вкладывать деньги в столь опасное предприятие, и это часто ставило замысел Альфреда на грань краха. Брат Роберт постоянно советовал ему бросить профессию изобретателя, которая не приносит ничего, кроме несчастий. Но каждый раз Альфред находил «варианты», ибо в отличие от отца он оказался не только вдохновенным изобретателем, но и блистательным менеджером.

После первых экспериментов в Швеции производство нитроглицерина было поставлено на промышленную основу. Для расширения дела нужны были инвестиции, и Альфред отправился в Париж. Там он встретился с банкирами братьями Перейра, которые оценили предложение Нобеля и предоставили ему заем в 100 000 франков на производство нитроглицерина. Вскоре последовало основание в Гамбурге первого из иностранных предприятий - «Альфред Нобель и К°». Следующим шагом стала демонстрация «взрывающегося масла» американским бизнесменам.

На атлантическом побережье Америки Нобелем была основана еще одна компания, причем несмотря на трения, возникшие между ним и пороховым магнатом Дюпоном. Американец хотел разделить прибыль от производства жидкой взрывчатки, но получил недвусмысленный отказ. «Америка не для меня, - писал Альфред матери в одном из писем. - Стремление выжать из всего прибыль омрачает радость общения с людьми, разрушает уважение к ним…».

Параллельно Альфред Нобель занимался и исследовательской деятельностью, в частности, изобрел взрыватель, значительно упростивший подготовку и проведение взрывов. При этом он прекрасно осознавал, что технология производства и применения нитроглицерина далеко не безупречна, а про его свойства даже самому Нобелю, по большому счету, мало что было известно. Детонация оставалась неуправляемой, и над способом ее укрощения Нобель работал с невероятным напряжением сил. Увы, до поры, до времени безуспешно!

3 сентября 1864 года его детище - стокгольмская лаборатория - превратилось в руины. Взрыв унес жизни пятерых сотрудников шведов. Вместе с рабочими погибли Эмиль, младший брат Альфреда, приехавший к родным на каникулы, и один из самых близких друзей Нобелей - химик Хетцман.

Отец не перенес трагедии. Ограниченный в подвижности после инсульта, он до самой своей кончины испытывал страшные боли. Никогда больше старик Эммануил не прикасался к взрывчатым веществам. Но о неукротимости «семейного гена» красноречиво свидетельствует тот факт, что Нобель-старший по-прежнему проявлял недюжинную творческую активность. За восемь с небольшим лет, отмеренных ему судьбой, он еще написал несколько книг и изобрел фанеру. Способ ее производства - тоже детище Нобеля-старшего!

Не сдавался и Альфред - он продолжал работать над укрощением детонации. Но рок преследовал гения! Вслед за стокгольмской трагедией в Бремерхафене погибли еще 28 сотрудников его лаборатории. В последующем взрывы уносили жизни людей Нобеля в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Сиднее, Ливерпуле. Франция и Бельгия запретили производство и хранение нитроглицерина на своей территории, Швеция запретила его перевозку, Англия сократила ввоз. Там, где запрет не был полным, действовали высокие пошлины - в результате цена на нитроглицерин поднялась на порядок выше цены на порох. Появились законопроекты, в которых гибель людей при взрывах нитроглицерина предлагалось расценивать как преднамеренное убийство…

Где бы ни появлялся Альфред Нобель, его ожидали известия о новых катастрофах и жертвах. «Я собираюсь убедить компетентных в науке представителей, что нитроглицерин менее опасен в обращении, чем обычный порох. Поэтому в течение нескольких дней я проведу серию публичных испытаний» - с этого объявления в газете Нобель-менеджер начал проводить по всей Европе опыты, которые сейчас назвали бы презентациями.

Запасшись нитроглицерином, спичками и запалами, он убедительно продемонстрировал, что «жидкая взрывчатка» не страшнее пороха. В Англии он провел гигантскую демонстрацию своего продукта перед владельцами шахт, строителями и инженерами, невозмутимо расхаживая между ящиками и бутылями с нитроглицерином. Поджигал его смесь с порохом, и смесь сгорала без взрыва. Сбрасывал ящик этой же смеси с 20-метровой скалы, и вновь она не взрывалась. Нобель демонстрировал действие детонатора на нитроглицерин и невозмутимо предлагал повторить свои манипуляции присутствующим…

Разумеется, сам ученый-изобретатель уже досконально изучил свойства нитроглицерина и знал, как с ним обращаться. Но знал он также и то, что этого недостаточно. Новая задача была сформулирована им предельно четко: взрывчатка должна быть безопасна даже при неквалифицированном обращении…

Рождение силы

Общее решение было ясно с самого начала - нужен поглотитель, способный отлично впитывать нитроглицерин, не снижая при этом его взрывной мощности. Нобель испытывал самые необычные материалы: древесные уголь и опилки, цемент, кирпичную пыль, даже молотую бумагу… Но укротитель глицериновой смерти оказался в буквальном смысле «под рукой». В качестве прокладок между емкостями с нитроглицерином рабочие Нобеля использовали кизельгур - пористую осадочную породу, состоявшую из кремниевых скелетов морских водорослей-диатомей. На ней и остановил свой выбор Альфред…

Новое изобретение Нобеля, получившее название динамит (от греческого dynamis - сила), сразу же получило широчайшее применение. Впитавшийся в мельчайшие поры инертного материала нитроглицерин, сохранив всю свою мощь, перестал быть опасным - самопроизвольные взрывы прекратились. К тому же, этой смеси можно было придавать прессованием любую форму, что значительно облегчало сам процесс закладки взрывчатки.

Новое взрывчатое вещество с ошеломляющей скоростью стало покорять потребительские рынки мира. За первые семь лет его годовое производство на заводах Нобеля достигло 3000 тонн. Опасная наука превратилась в солидный бизнес: состояние инженера-изобретателя начало расти как на дрожжах! Тогда-то впервые и появились посылы, что великий изобретатель «создал мощнейшую империю по производству оружия»…

Нет, нет и еще раз нет! Да, Нобель действительно был великим изобретателем. Да, он действительно создал мощнейшую империю. Но это была империя по производству взрывчатых веществ, а не оружия! Разница между этими понятиями - колоссальная.

Основную выгоду «король динамита» получал от его использования при сооружении туннелей, каналов и дорожных магистралей. Одним из первых покупателей его товара была Тихоокеанская железная дорога, использовавшая динамит для прокладки полотна через горы Сьерра-Невады. Впоследствии мощную взрывчатку широко использовали на строительстве Сен-Готардского туннеля и других крупных стройках. Благодаря изобретению Нобеля были в кратчайшие сроки осуществлены грандиозные инженерные проекты: прокладка Альпийского туннеля и Коринфского канала, удаление подводных скал в Ист-Ривер у побережья Нью-Йорка, расчистка русла Дуная. Строительная лихорадка, охватившая мир в конце XIX века, поглощала тысячи тонн новой взрывчатки. Динамитные заводы создавались и работали в Америке и Франции, в Англии и Австрии, в Канаде и Венгрии, даже в Южной Африке, Австралии и Японии.

Владельцем либо совладельцем большинства из них был Альфред Нобель…

Миротворец и пацифист

«Я желаю, чтобы все пушки с их прислугой отправились ко всем чертям. В лучшем случае, в музеи…» - эти слова Альфреда Нобеля не раз приводил его биограф Эрик Бергенгрен.

Это было не показное миролюбие ученого. Нобель долго сторонился чисто военных изобретений. Просматривая его патенты, можно найти множество находок, которые поражают своим многообразием: усовершенствованный метод производства серной кислоты, газовые горелки, холодильный аппарат, метод очистки железа…

В середине семидесятых годов XIX века Нобель построил лабораторию в Севране, пригороде французской столицы, он проводил там немало времени, ставя эксперименты, область которых не ограничивалась взрывчатыми веществами. В частности, в этой лаборатории активно работал физиолог Иохансон, исследовавший проблему переливания крови. А в записках самого Альфреда Нобеля можно найти длинный перечень волновавших его тогда проблем: материя и эфир; межатомные взаимодействия; микро- и макрокосмос; новая система химических обозначений; функции мозга, мышление, память; экономика и налогообложение; взаимовлияние религий.

Он был постоянно ищущим, предельно творческим человеком, чтобы ограничить себя лишь одной научной областью. И просто не мог до конца жизни заниматься лишь тем, что однажды было уже найдено или познано.

Только в 1884 году Альфред Нобель впервые нарушил данный себе обет: благодаря его уникальному мозгу на свет появились первые ракетные снаряды, бездымный порох (баллистит), усовершенствованные методы изготовления пушечных стволов. Но это был не столько бизнес, сколько вполне осознанная попытка создать идеальное оружие, которое могло бы… положить конец всем войнам на земле!

В этом вопросе Нобель, как всякий гений, был категоричен: остановить войну можно лишь ужасом всеобщей смерти. Он говорил о «равновесии страха», о желании «изобрести вещество или машину такой разрушительной силы, чтобы всякая война стала невозможной в принципе». «Идеальное оружие», по его мнению, обесценивало бы возможные выгоды победителя из-за неприемлемо высокого ущерба, наносимого обеим сторонам в ходе боевых действий.

Работая над решением этой проблемы с чисто технической стороны, Альфред Нобель одновременно присоединился к пацифистскому движению. В 1891 году на собственные деньги он организовал I Всемирный конгресс в защиту мира с участием представителей 17 стран, на котором во всеуслышание заявил: «В тот день, когда две армии получат возможность уничтожить друг друга в течение нескольких секунд, все цивилизованные нации откажутся от ведения войн и распустят свои войска».

Две мировые войны, которые человечество пережило в XX веке, показали, что динамита для достижения этой цели оказалось недостаточно. Лишь 60 лет спустя задачу сдерживания, так и не решенную Нобелем, выполнила водородная бомба, изобретенная другим гениальным умом…

Последняя воля

Несколько последних лет жизни Альфред Нобель трудился в любимой им Франции. Но эта любовь не оказалась взаимной: после того как изобретатель счел выгодным продать итальянцам собственный патент на баллистит, французская полиция выдвинула против него обвинение в шпионаже и… хищении военных секретов! Лаборатория человека, исследования которого положили начало работам французских ученых над бездымными порохами, подверглась обыску и конфискации находившихся в ней документов. Французские власти лишили Нобеля права на ношение оружия и проведение каких бы то ни было научных экспериментов.

В 1888 году умер брат Людвиг, в следующем ушла из жизни мать. Обе эти потери плюс обвинение в шпионаже сильно подействовали на Альфреда, и Нобель покинул Францию, перебравшись в итальянский городок Сан-Ремо. Его последняя резиденция - вилла «Мио Нидо» («Мое гнездо»), возвышавшаяся над Средиземным морем, утопала в апельсиновых деревьях. Он плохо себя чувствовал: беспокоило сердце, одолевали головные боли, началась цинга. Но, как и некогда в случае с отцом, нобелевский семейный ген был неукротим: Альфред продолжал работать.

В своей итальянской лаборатории он трудился над получением синтетического каучука и искусственного шелка, усовершенствовал или изобрел множество бытовых приборов, придумал глушитель для стрелкового оружия, создал новые красящие соединения. Идея, положенная в их основу, используется по сей день. За четыре месяца до кончины Нобель высказывал идею аэрофотосъемки с помощью воздушного шара и автоматической фотокамеры. Он предвидел и появление летательных аппаратов тяжелее воздуха…

10 декабря 1896 года Альфред Нобель скончался. Его тело было доставлено на родину и захоронено на стокгольмском кладбище рядом с могилами родителей.

Перед смертью он был обладателем более 350 (!) патентов на собственные изобретения, владельцем или совладельцем 93 заводов. Его предприятия превратились в мировую сеть корпораций и синдикатов. Он оказался одним из самых богатых людей мира: состояние Альфреда Нобеля, по самым скромным подсчетам, оценивалось в 33 млн шведских крон, или около 62 млн фунтов стерлингов!

За двенадцать месяцев до кончины, 27 ноября 1895 года, он составил и подписал свое знаменитое завещание: «Все мое движимое и недвижимое имущество должно быть обращено моими душеприказчиками в ликвидные ценности, а собранный таким образом капитал помещен в надежный банк. Доходы от вложений должны принадлежать фонду, который будет ежегодно распределять их в виде премий тем, кто в течение предыдущего года принес наибольшую пользу человечеству… Указанные проценты необходимо разделить на пять равных частей, которые предназначаются: одна часть - тому, кто сделает наиболее важное открытие или изобретение в области физики; другая - тому, кто сделает наиболее важное открытие или усовершенствование в области химии; третья - тому, кто сделает наиболее важное открытие в области физиологии или медицины; четвертая - тому, кто создаст наиболее выдающееся литературное произведение идеалистического направления; пятая - тому, кто внес наиболее существенный вклад в сплочение наций, уничтожение рабства или снижение численности существующих армий и содействие проведению мирных конгрессов… Мое особое желание заключается в том, чтобы при присуждении премий не принималась во внимание национальность кандидатов…».

Строго говоря, у завещания Альфреда Нобеля не было ни малейших шансов на реализацию. Шведский король Оскар II занял агрессивную позицию, сама собственность покойного была разбросана по всему миру, имелось немало родственников, претендовавших на долю в наследстве. Было абсолютно неясно, где же именно жил Нобель и судебные органы какой страны должны были дать законный ход его завещанию.

Однако судьба распорядилась иначе: нобелевские премии не только выжили, но и превратились в мировой научный и общественный феномен, обладающий собственной судьбой, драматизмом и логикой развития.

Но это, как говорится, уже совсем другая история…

Игорь Софронов
Иллюстрации из архива автора
Братишка 06-2009