Наше снайперское оружие

Хотя термин «снайпер» обязан своим происхождением бекасу, сегодня снайпером мы называем человека, который может попасть в пятирублевую монету со ста метров – понятно, что не из дробовика.

Одним из наших общенародных мифов является убеждение, что российское оружие всегда было и остается лучшим в мире: «Броня крепка, и танки наши быстры». Национально-государственные мифы, легенды и идолы совершенно необходимы и неприкосновенны, особенно в обществе с невысоким уровнем общественного сознания. Понятно, что все это относится к области пропаганды, основное дело которой – культивировать ложь.

Если посмотреть на проблему производства высокоточного стрелкового оружия объективно, то выяснится, что производства конкурентоспособного оружия такого типа у нас нет – не потому, что его убил государственный переворот девяностых. Положа руку на сердце, его просто никогда не было. Не было, несмотря на то что в Советском Союзе не менее десятка научно-исследовательских и конструкторских организаций занимались этими проблемами; несмотря на то что на это тратилась значительная часть бюджета страны; несмотря на то что в этой отрасли трудились десятки талантливых людей, являющихся нашим национальным достоянием. Не помогало и то, что некоторые из них стояли во главе этих организаций. Конечно, усилия великой страны не были напрасными: и армия, и спортсмены получали оружие. Но отметим, главной целью нашего государства было обеспечение многомиллионной армии, а развитие спортивной стрельбы было откровенной подготовкой населения к военным действиям.

Заглянем в нашу историю

Дореволюционная отсталость нашей страны и отсутствие индустриального производства нарезного охотничьего оружия привели к тому, что, когда во время Первой мировой войны поняли важность снайперов, оказалось, что у Российской армии не только нет снайперского оружия, но нет даже представления о том, как его производить. Пришлось отбирать лучшие по кучности винтовки Мосина образца 1891 года и спешно переоборудовать их в снайперские (устанавливать оптические прицелы, приваривать более длинную и изогнутую рукоятку затвора). Эти винтовки были основным оружием наших снайперов и исправно работали во время Великой Отечественной войны. Правда, с начала тридцатых годов у нас пытались создать самозарядные снайперские винтовки. В этих работах участвовали Симонов, Дегтярев, Рукавишников, Токарев, однако по кучности и надежности превзойти винтовку Мосина образца 1891/30 года их изделия не смогли. Сегодня принято разделять снайперское оружие на три основных класса, определяемых дистанцией прицельной стрельбы.

Для решения боевых задач в городских условиях (дистанции 100–200 метров) часто оказываются оптимальными малокалиберные винтовки. Начиная от .22LR и до оружия под промежуточные патроны (5,45Х39, 5,56Х45, 7,62Х39). В этом классе работают карабины ТОЗ-18 и винтовки разработки Ижмаша – БИ-6, СМ-2.

Еще во время Великой Отечественной войны у нас начались работы над бесшумными винтовками, которые по дальности эффективной стрельбы попадают в этот же класс. В обстановке максимальной секретности их опробовали в действующих частях. Главное достоинство этих винтовок состоит в низком уровне звука и отсутствии вспышки при выстреле. При разработке такого оружия удалось решить ряд сложных проблем, в том числе и снижение уровня шума металлических частей винтовки при перезарядке. При полете любого тела в воздухе со скоростью, превышающей скорость звука (320 м/c), возникает ударная волна, поэтому для борьбы с ней пришлось понижать скорость пули ниже этого предела. Чтобы обеспечить необходимую энергетику пули, пришлось увеличить ее калибр до 9,3 мм. Все это заняло довольно много времени, и лишь в 1987 году была принята на вооружение винтовка ВСС «Винторез», разработанная в ЦНИИТОЧМАШ. Вскоре появилась похожая винтовка (ВСК-94) тульского КБП. На обеих винтовках стояли интегрированные глушители, которые целиком покрывали ствол и были неотъемлемой частью оружия. Пороховые газы попадали в глушитель через множество отверстий, расположенных в нарезах. В глушителе они рассеивались в расширительных камерах, разбивались сепараторами на взаимногасящиеся потоки и охлаждались сеткой – радиатором. Для этих винтовок были разработаны специальные патроны (Забелиным и Дворяниновой).

Во второй, самый многочисленный класс входят винтовки под патроны: 7,62Х54, 7,62Х51 NATO и .300 Winchester Magnum, которые ориентированы на выполнение работы на дистанциях 300–800 метров. У нас здесь «главное действующее лицо» – самозарядная снайперская винтовка Драгунова, принятая на вооружение нашей армий еще в начале шестидесятых. Евгений Федорович Драгунов, сам прекрасный стрелок, создал винтовку, которая по простоте конструкции и надежности является, пожалуй, лучшей в мире. В конце девяностых годов на Ижмехе на базе спортивной винтовки «Рекорд-CISM» была разработана новая высокоточная винтовка СВ-98. Она не является конкурирующей с СВД, поскольку тяжелее ее почти на 2 кг и предназначена для решения специальных задач. В 1994 году тульский ЦКИБ СОО закончил разработку самозарядной снайперской винтовки СВУ под патрон 7,62Х54. Винтовка была сконструирована Л. Бондаревым по схеме «буллпап». Масса винтовки 4,4 кг, длина ствола 600 мм, начальная скорость пули 800 м/c. В Туле на базе однозарядной спортивной винтовки МЦ-116 под патрон 7,62Х54 была разработана снайперская винтовка высокой точности с регулируемым спуском и магазином.

Третью группу представляет снайперское оружие с дальностью эффективной стрельбы до 2000 метров. Это оружие должно поражать личный состав, находящийся за легкой броней. Раньше такие цели решались с помощью крупнокалиберных пулеметов, минометов, артиллерии. Но у мелкого тактического подразделения такого оружия нет. А снайперские крупнокалиберные винтовки могут решать такие задачи одним-двумя выстрелами. В армиях западных стран в восьмидесятых годах появились винтовки с эффективной дальностью огня до 2000 метров.

Параллельно для них создавались новые виды боеприпасов с высокими начальными скоростями, в том числе с новыми стреловидными пулями. Несколько позже в КБП была разработана винтовка, принятая на вооружение под индексом ОСВ-96. Ее калибр 12,7 мм, длина ствола 1000 мм и масса без прицела 11,7 килограмма. Ковровский завод им. Дегтярева несколько позже также выпустил винтовку в этом калибре (СВМ-98). Схема «буллпап» позволила сократить общую длину оружия. Винтовка может «питаться» любыми патронами 12,7Х108, в том числе и снайперскими, разработанными ЦНИИТОЧМАШ. Мне доводилось стрелять из этой винтовки, и она оставила хорошее впечатление от кучности, безотказности и комфортной отдачи (с учетом калибра) за счет эффективного дульного тормоза.

В послевоенное время в Ижевске на Ижмаше было разработано не мене двух десятков моделей спортивного оружия для всех видов пулевых олимпийских упражнений, в том числе и винтовки под патрон 7,62Х54. Со временем выполнение большинства упражнений (биатлон, бегущий кабан, стандарты) стало исполняться с малокалиберным оружием (.22LR). В этих винтовках содержалось много новых конструкторских решений, обогативших оружейную науку.

Особую группу представляет огнестрельное оружие, способное работать под водой. На Тульском оружейном заводе разрабатывались оригинальные образцы оружия, в том числе «газоотводные» гладкоствольные автоматы (АПС), стреляющие специальными патронами (МПС), которые были собраны на основе гильз 5,45Х39 и игловидных пуль длиной 120 мм. В 2000 году конструктор Данилов разработал автомат на базе АПС с нарезным стволом, который мог использовать как обычные патроны 5.45Х39, так и МПС. Для этого требовалось только сменить магазин.

Несмотря на столь обширный актив и огромные вложения, сверхточного стрелкового оружия, способного конкурировать с лучшими иностранными образцами по дальнобойности и кучности, сегодня у нас, к сожалению, нет. Выдающиеся достижения наших спортсменов-пулевиков, как правило, связаны со штучным оружием, собранным из импортных элементов.

Думается, что до такой жизни мы дошли благодаря «неоптимальной» политике во всех сферах жизни. Несовершенство законодательства, происходящее от безнравственности, пожалуй, одна из главных причин, висящая кандалами на ногах оружейников и сегодня. Создается впечатление, что, хотя в стране и декларируется презумпция невиновности, законодатель считает всех потенциальными преступниками. Другая причина в том, что все производство оружия было на крупных предприятиях, имеющих к тому же и обременительные мобилизационные планы. Склады забиты «калашниковыми» и другим несвежим оружием. Потенциальные покупатели ими насыщены или сами научились их делать, а наши заводы не имеют права сдать в переплавку оборудование полувековой давности и переоснаститься. Вот и продают охотникам морально устаревшее и слегка трансформированное армейское оружие.

К чему привел страну переворот начала девяностых, всем понятно. Несмотря на огромные усилия профессионалов, удержать от деструкции базовые отрасли промышленности, включая и оружейную, не удалось. Организовать частное предприятие по производству высокоточного оружия почти невозможно из-за «национальных особенностей» не только законодательства, но и чиновников.

На слуху печальная история «Царь-пушки» – но не древнего орудия, что стоит в Московском Кремле, а частного предприятия, недолго работавшего сначала под Москвой, потом под Тарусой, а затем бесславно «рассосавшегося».

А что на Западе

В западном мире ситуация совершенно другая, потому что там все другое. Другая история, другие законы, другие традиции. В Европе и Америке не менее полутора веков охотники там, где нужно, используют нарезное оружие. Благодаря разумному законодательству в этой части мира образовалось несметное количество компаний разной специализации и «калибра». Более того, можно сказать, что образовалось мировое сообщество производителей оружия с динамичной и сложной многоуровневой структурой. К сожалению, ничего похожего у нас нет. На моей памяти был один проект «Иж-Манлихер», по которому за Ижмашем были стволы и сборка, но получилось «как всегда».

Как показатель высокого уровня развития международного оружейного производства можно назвать узкую специализацию отдельных компаний. В мире есть производители винтовочных стволов высочайшего качества, спусковых систем, затворных групп, кронштейнов для оптики, лож. Как правило, этими компаниями руководят не топ-менеджеры, а люди, сами занимавшиеся стрелковым спортом или охотой с нарезным оружием. Есть известные на весь мир мастера с глубоким пониманием и уважением к своему делу, занимающиеся комплектацией и сборкой высокоточных винтовок.  

История снайперской винтовки на Западе начинается с Гражданской войны в США между Севером и Югом (1861–1865 гг.). В ту пору уже были целевые капсюльные винтовки с телескопическими прицелами, которые обладали такой кучностью, что на дистанции 100 метров хороший стрелок мог разрезать пулю вдоль о лезвие вколоченного в пень ножа. На нашем континенте во время Первой мировой в качестве снайперского оружия в германской армии использовался маузеровский охотничий карабин калибра 7,92 мм, имевший прогрессивную спусковую систему с так называемым «немецким» шнеллером и оптический прицел. На вооружении австро-венгерской армии были весьма точные 8-мм винтовки Манлихера образца 1895 года. Во время Второй мировой войны основной снайперской винтовкой немецкой армии был маузер образца 1935 года, калибра 7,92 мм, с полуторным или четырехкратным оптическим прицелом. В 1943 году в вермахте появилась снайперская винтовка системы Вальтера.

Во время Второй мировой войны американцы имели снайперскую самозарядную винтовку системы Гаранда и магазинную Спрингфилд. Обе винтовки калибра 30-06.

Вьетнамская война подсказала целесообразность перевода снайперов на более легкие винтовки. Так в войсках появилась модификация Винчестера М70, а в 1967 году – Ремингтона 700. Эти винтовки использовали натовские патроны калибра .308 Wichester (7,62Х51 Нато).  

Во второй половине минувшего века западные компании, производившие нарезное оружие, сконцентрировали свои усилия на производстве высокоточного оружия для охоты и спорта. Разумеется, проблемы армейских снайперов и снайперов специальных подразделений силовых структур никогда не оставались без внимания, более того, заключение контракта с армией – всегда выгодная сделка. Сегодня производство винтовок нового поколения, обеспечивающих кучность не в одну угловую минуту, а значительно более высокую, есть почти во всех странах. Не выдам государственной тайны, говоря, что к нам это пока не относится.

Игорь Чибисов
Охотничий двор, август 2012