Первый единый

В СССР замену штатным ротным и батальонным единым пулемётам начали готовить ещё до начала войны. Тем не менее, станковые и пехотные пулемёты различных систем прослужили в армии до начала 60-х годов. Первым единым унифицированным пулемётом для использования, как на сошках, так и на станке стал пулемёт ПК конструкции Калашникова.

Замена «Максиму» и «Дегтярёву»

В СССР разделение на станковые и пехотные пулемёты под винтовочный патрон существовало до начала 60-х. До войны такой парой были станковый «Максим» образца 1910 года и пехотный «Дегтярёв» ДП. Затем их сменили пулемёты станковый конструкции Горюнова СГ-43 и пехотный ротный РП-46. При этом станковый пулемёт обладал избыточной массой и габаритами, а ротному недоставало огневой мощи. Совмещение этих двух видов оружия не было идеальным решением, но позволяло получить ряд существенных преимуществ.

Единый ротный и батальонный пулемёт позволял упростить ремонт и производство, сократить время на подготовку пулемётных расчётов, оптимизировать снабжение оружием и запасными частями, а также обеспечить более рациональное использование пулемётов в различных условиях боевой обстановки. Первым единым пулемётом сегодня считается немецкий MG 34, которого позже сменил MG 42. В Советском Союзе первым такими работами стал заниматься В.Г. Фёдоров, которому помогал В.А. Дегтярёв. В 20-х годах ковровские оружейники разработали 2,5-линейный (6,5-мм) ручной-станковый пулемёт на переконструированном станке Льюиса.

В 1939 году в пулемётной столице СССР городе Ковров появился новый унифицированный ручной пулемёт ДП-39 на специальных сошках. Такой пулемёт Дегтярёва с ленточным питанием на полигонных испытаниях смог заинтересовать военных специалистов. В 1941 году Дегтярёв конструирует универсальный пулемёт КБ-П-95 на станке КБ-С-160 Гаранина. Однако доработка оружия в 1945 году привела не только к провалу на испытаниях, но и поставила под сомнение саму идею совмещения двух пулемётов в одном. Тогда дегтярёвский пулемёт КБ-П-345 получился тяжёлым и недостаточно манёвренным для пехотного варианта, значительно потеряв при этом в огневой мощи и кучности стрельбы как станковый.

Тем не менее, в 1946 году Главное артиллерийское управление (ГАУ) формирует тактико-технические требования (ТТТ) №3230 на создание 7,62-мм единого пулемёта. В Коврове к таким работам приступил Г.С. Гаранин. Пулемёт Гаранина КБ-П-420 в 1946-1947 годах испытывался в трёх вариантах: на сошках как ротный, на треножном станке как облегчённый батальонный для мобильных подразделений, а на колёсном станке как общевойсковой батальонный. Из-за неудовлетворительной работы автоматики и низкой живучести деталей пулемёт КБ-2 полигонные испытания не выдержал, а дальнейшую доработку образца ГАУ посчитало нецелесообразной.

Работы на этом не остановились, а свои проекты предлагали С.В. Владимиров, И.И. Слостин, Е.К. Александрович, В.Р. Чудный, В.И. Силин, Г.И. Никитин и другие конструкторы. Однако в тот период до первого советского единого пулемёта оставалось ещё чуть более десяти лет. На смену станковому «Максиму» и пехотному магазинному «Дегтярёву» тогда пришли аналогичные по назначению станковый СГ-43 Горюнова (чуть позже — СГМ) и пехотный ленточный РП-46 Дегтярёва.

Никитин против Калашникова

Новый виток работ над едиными пулемётами ГАУ запустило в 1954 году, когда появились новые ТТТ №006822. Штатные РП-46 и СГМ должен был заменить новый пулемёт с сошками на ротном уровне и со станком на батальонном. Одними из первых в борьбу в новом конкурсе вступил Гаранин из ковровского ОКБ-2 со своим пулемётом 2Б-П-10. В 1957-1959 годах конструкция ОКБ-575 (до 1956 года — ОКБ-2) под индексом 2Б-П-45 на треножном станке Маркова проходила заводские и полигонные испытания. Однако изделие Гаранина не смогло составить конкуренцию другим участникам конкурса и сошло с дистанции, а ОКБ-575 в 1960 году и вовсе перевели на работы новой тематики.

Наиболее успешные результаты испытаний опытных единых пулемётов в 50-х годах показали образцы тульского ЦКБ-14 конструкции Г.И. Никитина. Вариант пулемёта ТКБ-521 к 1958 году успешно прошёл полигонные испытания, а для войсковых испытаний на Ковровском механическом заводе выпустили серию пулемётов Никитина. Сам ТКБ-521 имел ту же систему автоматики, что и штатный СГМ на основе отвода пороховых газов. Запирание канала ствола также было привычным с поворотом затвора. Наиболее необычной у изделия оказалась пулемётная лента оригинальной конструкции с открытыми звеньями. Такая лента позволяла упростить конструкцию механизма подачи патрона, но оказалась капризной в условиях длительной эксплуатации пулемёта. Никитину даже пришлось испытывать ТКБ-571 — вариант своего пулемёта под штатную ленту.

Несмотря на, казалось бы, гарантированный и скорый успех системы Никитина, военные специалисты изучали не только конкретный образец пулемёта, но и целесообразность общей концепции единого пулемёта. Таким образом, от итоговых испытаний ТКБ-521 зависела не только судьба самого изделия. Именно всесторонние испытания и обнажили ряд серьёзных проблем пулемёта, которые заставили обратить должное внимание на конструкцию М.Т. Калашникова, включившегося в борьбу значительно позже других. Проявившаяся «водобоязнь» пулемёта Никитина дала шанс Калашникову — авторитету в конструировании автоматов, но новичку пулемётного дела.

При этом Калашников в далёкие 40-е годы пытался даже запатентовать свою конструкцию ручного пулемёта образца 1944 года, но безуспешно. Чуть позже он работал над модернизацией «движка» СГ-43. И вот спустя почти пятнадцать лет Калашников, изучив все слабые места конструкции конкурента, изготовил свой вариант пулемёта Е-2. Помимо привычной двойной подачи патрона из штатной ленты, пулемёт Е-2 имел конструкцию автоматики с газовой камерой и узлом запирания с поворотом затвора по автоматному типу. Конструкция оказалась чуть более трудоёмкой в производстве, но более надёжной и простой в эксплуатации. Уже в 1959 году на сравнительных испытаниях Е-2 оказался равноценен пулемёту Никитина.

Советские пулемёты сравнивали не только между собой, но и с зарубежными аналогами. Таким «эталоном» стал чехословацкий единый пулемёт образца 1959 года. Из-за проблем с отечественными образцами военные специалисты даже рассматривали вариант принятия на вооружение иностранной системы. Однако на испытаниях «иноземец» не показал достаточных преимуществ перед «аборигенами». Противостояние Калашникова и Никитина продолжилось и в 1960 году.

В 1960 году состоялась дополнительная сравнительная оценка систем Никитина и Калашникова. Выбор между ними оказался предельно трудным. Пулемёты показали равноценные характеристики, каждая из которых обладала своими недостатками и преимуществами. Из-за наличия отсечки пороховых газов пулемёт Никитина имел более плавную работу автоматики и больший подтяг ленты, но оказался слишком чувствительным к замочке. Оружие Калашникова более выгодно смотрелось в плане эксплуатационных характеристик. Итогом такого оружейного «фотофиниша» стал выбор в пользу пулемёта Калашникова, чуть более выгодно отличавшегося по своим характеристикам от конкурента.

В октябре 1961 года пулемёты Калашникова были приняты на вооружение Советской армии. Вариант на сошках ПК получил индекс 6П6, а станковый ПКС — 6П3. Чуть позже к ним добавятся танковый ПКТ (6П7) и бронетранспортный ПКБ (6П10). В 1962 году полигонные испытания ПК и ПКС производства Ижмаша по откорректированной документации показали надёжную работу автоматики и живучесть деталей в соответствии с требованиями технических условий, но уступили ранее изготовленным опытным образцам.

В 1963 году на испытания поступили пулемёты Калашникова валового производства Ковровского завода №575 с доработанным станком Саможенкова 6Т2 и пламегасителем изменённой конструкции. Испытания для пулемётов прошли успешно, на 25 000 выстрелов пришлась лишь одна задержка. При этом не обошлось и без недостатков: при падениях пулемёта на приклад с включённым предохранителем случалось заклинивание подвижных частей, и отражённые гильзы оказывали болевое воздействие на стреляющего из любых положений, в особенности при стрельбе лёжа со станка.

Единый пулемётный патрон

Практически одновременно с первыми работами над единым пулемётом в декабре 1945 года появились ТТТ №3223 на новый пулемётный патрон. Дело в том, что в боекомплекте пулемёта было два штатных патрона — один с лёгкой пулей Л, а второй с тяжёлой дальнобойной пулей Д. То есть с боеприпасами сложилась та же ситуация, что и с оружием. На разработку нового единого пулемётного патрона с пулей со стальным сердечником ЛПС (изначально — с суррогатированной пулей) ушло меньше времени, чем на оружие для него. Патрон с пулей ЛПС приняли на вооружение в 1953 году.

Одним из существенных недостатков винтовочного патрона, появившегося в далёком 1891 году вместе с винтовкой Мосина, стала гильза с закраиной, выступающей за максимальный диаметр корпуса. В период работ над унификацией пулемётов климовский НИИ-61 предпринял попытку разработки винтовочного патрона с гильзой без выступающей закраины. Для этих целей в Коврове Гараниным в конце 50-х был сконструирован пулемёт 2Б-П-65 под экспериментальный патрон. Впрочем, особых преимуществ перед уже существовавшими системами инженерам добиться так и не удалось.

Характеристики 7,62×54R-мм пулемётов

Руслан Гук
WARSPOT.RU