ПТР, оставшиеся «за кадром» – «булка» и «гаубица»

1942 год не без оснований можно считать вершиной недолгой истории советских противотанковых ружей. Ей предшествовала долгая «раскачка» предвоенного периода, начавшегося с постановления о разработке ПТР от марта 1936, а также – лихорадочная «гонка» первых военных месяцев, когда из-за потери значительной части противотанковой артиллерии в приграничных сражениях ПТР оказались нужны «уже вчера». Как известно, завершилась эта «гонка» принятием на вооружение сразу двух систем – ПТРД и ПТРС, с которыми Красная армия и прошла войну – от пригородов Москвы и до знамени Победы над Рейхстагом.

Но если победители гонки, заслуженно ставшие (наряду с ППШ или Т-34) одним из символов ВОВ, известны всем, то про их не столь удачливых конкурентов мы знаем куда меньше.

Одним из таких ПТР стало противотанковое ружьё Артакадемии. Его создатели, в частности, попытались решить одну из главных проблем советских противотанковых «удочек» – чрезмерную длину. «Ствол длинный – жизнь короткая», как мрачно шутили сами бойцы-противотанкисты.

(Здесь и далее цитаты по «Материалы по противотанковым ружьям различных калибров» ЦАМО РФ Ф.81.оп.12040.д3).

Достигнутые характеристики действительно впечатляли – при общей длине ПТР в 1600 мм, на долю ствола с дульным тормозом приходилось 1450 мм. Хотя советские конструкторы и не знали модного ныне западного словечка bullpup, придумав собственный термин «ствол-ружьё», их ПТР было именно буллпапом – одним из первых в мире, (вместе с чешским PzB M.SS.41 / PzB-41(t)).

Кроме того, благодаря удобному расположению магазина, на заводских испытаниях ружьё показало весьма высокую практическую скорострельность – 17 выстрелов в минуту, что было выше не только ПТР Дегтярёва, но и самозарядного ПТР Симонова. При этом всего на заводских испытаниях был сделан 121 выстрел, все механизмы ружья работали надёжно и хорошо, даже при стрельбе «горячими» патронами и форсированной (20 выстрелов подряд). На пути в серию остался лишь последний этап – полигонные испытания.

Учитывая, что для конструкторов артакадемии это была уже вторая попытка – первый образец испытывался ещё в сентябре 1941-ого – продолжение дальнейших работ было сочтено нецелесообразным. Короткая история «короткого ствола» ПТР закончилась, едва начавшись.

Куда лучше выступило на испытаниях противотанковое ружьё Рукавишникова Р-6 под советский патрон 12,7-мм. Опыта в конструировании ПТР Н. В. Рукавишникову было не занимать: перед войной одна из предложенных им систем даже удостоилась быть принятой на вооружении РККА. Но под влиянием поступавших от разведки сведений о росте толщины танковой брони характеристики ПТР-39 были сочтены уже недостаточными, и это ружьё так и не попало в серийное производство. Также не повезло конструктору и с переделкой немецкого 7,92-мм ПТР Маузера под отечественный 12,7-мм патрон – ружьё успешно прошло испытания, было рекомендовано к принятию на вооружение... но к этому моменту уже развернулось производство ружей Дегтярёва и Симонова. Затем была попытка сделать «советский Лего» – ПТР из деталей уже производящихся образцов стрелкового оружия. Однако, как отметили в отчёте об испытаниях этой «сборной солянки»: «Принцип сборки противотанкового ружья из деталей от различных видов стрелкового оружия себя не оправдал, т.к. все использованные детали подвергаются изменениям, а окончательно собранная система получается сложной и ненадёжной в работе.»

И вот в феврале 42-го конструктор сделал ещё один «подход к снаряду», представив на испытательный полигон ГАУ свою очередную разработку – противотанковое ружьё Р-6.

Главной «изюминкой» нового ружья стал затвор. Даже многое повидавшим испытателям полигона подобная система была привычна на куда более «крупнокалиберных» образцах.

Увы, и в этот раз конструкцию Рукавишникова ждала та же судьба, что и ёлку из финала известного мультфильма: «в третий раз ходил за ёлкой, и добыл её… но это было уже весной, и он отнес ёлку обратно». Весной 1942-го «нарастившие шкурку» немецкие танки с трудом поддавались даже 14,5-мм ПТР. Принимать же на вооружение ружьё меньшего калибра в этой ситуации выглядело не очень разумным шагом.

Сейчас, глядя из 21 века, мы знаем, что уже в 43-м «противотанковость» ПТР практически исчерпалась – до конца войны советские ПТР работали главным образом по «мягким» целям: бронетранспортёрам, машинам, дзотам и так далее. И в этой роли более лёгкое и «щадящее» по отдаче 12,7-мм ружьё, вполне возможно, стало бы полезнее и востребованней войсками, чем его более крупнокалиберные собратья. Да и опыты по установке на ПТР оптического прицела могли оказаться успешнее.

Но тогда, в 1942-м, все эти соображения были далеко не столь очевидны, как и сам «кризис» классических ПТР. Уже в мае на полигонные испытания поступили ПТР калибра 14,5 мм, но с гильзой от 23-мм снаряда. На подходе было и 20-мм ПТР Р.Е.С.

Эволюция противотанковых ружей пока ещё продолжалась.

Андрей Уланов
WARSPOT.RU