Пехотный управляемый, или Как ковался щит Советской (Российской) Армии

НЕМНОГО ИСТОРИИ

Боевой опыт применения ПТУРСов в афганской, а затем и в чеченской войнах явился подтверждением тому, что на поле боя для этого типа оружия, кроме танков, немало и других целей. Например, с расстояния в два километра его без особого труда можно направить в амбразуру укрепленной огневой позиции.

На протяжении долгого времени в нашей стране разрабатывали и в массовом порядке изготавливали различные виды этого оружия: пехотные, носимые и возимые, танковые и вертолетные.

Последние две буквы сначала означали «реактивный снаряд», но тем, кто получал деньги за разработку стандартов, это не понравилось, и в ГОСТ(е) появилось новое название: «ПТУР», где «УР» расшифровывалось как «управляемая ракета». Нашлись критики, утверждавшие, что правильнее этот вид техники именовать по-прежнему ПТУРС, но с той лишь разницей, что PC – это будет «ракетный снаряд». Но что написано пером, то не вырубишь и топором. Да и какая, в общем-то, разница?

Первый ПТУРС появился еще в период Второй мировой войны, правда уже на завершающей ее стадии. Как и многие другие военные новинки, данное оружие было разработано немцами. Снаряд управлялся по двум проводам и обладал дальностью действия до 1600 метров. Кроме этого, у немцев были и другие виды управляемого по проводам оружия: в частности, миниатюрный танк-мина «Голиаф» и управляемые авиабомбы «Хеншель» и «Фриц-Х».

После окончания войны первой страной, разработавшей и внедрившей у себя это оружие, стала Франция. Принятый на вооружение французский ПТУРС назывался SS-10 (SS – земля-земля). Он имел ручное управление – стрелок, манипулируя рукояткой командного пульта, вырабатывал команды управления, которые передавались на снаряд по двум проводам.

У нас не сразу оценили новое и, как тогда казалось, экзотическое оружие. К нему довольно долго приглядывались, пока наконец военное и гражданское начальство не распорядилось приступить к созданию своего, советского, ПТУРСа.

Однако разработчики ряда отечественных КБ заявили: «А мы пойдем другим путем! Зачем управлять вручную? Ведь научиться этому очень непросто, да и вряд ли это удобно в стрессовой ситуации боя. Можно управлять снарядом, например, по инфракрасному лучу или еще лучше – по принципу «выстрелил и забыл», а снаряд сам найдет цель с помощью головки самонаведения». И был создан такой снаряд, получивший название «Глаз». Поражал «Глаз» танк отлично, но при одном условии: если... на танке зажечь стоваттную лампочку.

Немало было потеряно времени и наломано дров, пока не поняли, что при тогдашнем уровне техники рассчитывать на самонаведение или даже просто на полуавтоматическое наведение означало надолго отсрочить внедрение ПТУРСа в нашу армию.

Пришлось вернуться к первоначальной идее – наведение по проводам. И уже через некоторое время одно из многочисленных КБ, занимавшихся этим оружием, предложило управляемый по проводам ПТУРС «Шмель», а другое разработало управляемый радиокомандами ракетный снаряд «Фаланга». Оба – с ручным наведением. Мне самому довелось испытать эти образцы. Месяц просидел за тренажером управления «Фалангой», а после этого еще пару недель привыкал к совершенно иной рукоятке управления «Шмелем».

Столкнувшись с определенными трудностями, наши конструкторы стали приглядываться к зарубежным аналогам. Почти в каждом КБ и институтах Миноборонпрома были созданы так называемые «отделы информациии», сотрудники которых просматривали зарубежную открытую литературу, собирали досье. Однако сведений из открытой печати было явно недостаточно. В получении более подробных сведений помогало ГРУ.

ИНФОРМАЦИЯ СТОИТ ДОРОГО

Однажды мне поручили явиться в указанное место для встречи с представителями ГРУ и в установленном порядке получить от них некую материальную часть. «В установленном порядке» означало, что я должен был явиться с автомашиной, как минимум с одним сопровождением и при табельном оружии.

«Указанное место» оказалось довольно большим залом, перегороженным на две части плащ-палатками. С одной стороны за столами сидели женщины, занимавшиеся бумажными делами. Тут же, за плащ-палатками, чего только я не увидел! Все это было подобрано на поле боя, состоявшегося недавно на Синайском полуострове. Меня поразило то, что рядом со всякого рода совершенно безопасным снаряжением типа оптических систем и радиоаппаратуры лежало различное взрывчатое барахло, причем иное даже в полуразобранном виде – со взрывателями и детонаторами!

На отдельном столе разместились остатки корпусов двух снарядов «Toy», оставшиеся после взрыва их боевых частей. При первом же взгляде на эти бренные останки меня в жар бросило – в одном из корпусов сохранился бортовой излучатель вместе с электронным блоком, ксеноновой лампочкой и инфракрасным фильтром. На такую удачу я и не надеялся!

Нам было известно, что полуавтоматическое наведение «Toy» на цель производится по свету этого излучателя. Для противостояния организованным и естественным помехам излучение это модулировалось. Если на борту танка установить источник излучения с такой же частотой, то для «Toy» танк будет неуязвим – аппаратура наведения запутается в двух одинаковых источниках, и снаряд упадет на землю, не достигнув цели.

Мне предложили на выбор один из корпусов, другой предназначался для КБ. Конечно же, я выбрал тот, что с излучателем.

Дома на излучатель буквально накинулся мой сосед по рабочему столу, один из создателей аппаратуры наведения отечественных ПТУРСов «Фагот» и «Конкурс», лауреат госпремии Виктор Курносов. За неполный рабочий день он составил электронную схему излучателя, запустил ее и определил постоянную и неизменяемую частоту модуляции для всех сотен тысяч выпущенных фирмой «Хьюз» снарядов «Toy» – 5 кГц. Благодаря этой информации наши танки оснастили приборами, которые при необходимости надежно защищали их от ракет «Toy».

Получили мы и боевые снаряды «Toy» вместе с пусковой аппаратурой. За их получением меня срочно вызвали прямо на аэродром. Передавая образцы, человек в форме полковника ВВС командным тоном велел через два дня вернуть два снаряда в охолощенном (то есть разряженном) виде для демонстрации высокому начальству. На мой вопрос: «Откуда снаряды?» – последовал ответ типа «Не ваше это дело». Едва не сорвавшись на грубость, я сказал: «Но ведь мне их разряжать, товарищ полковник, а не вам. Может быть, снаряды преднамеренно заминировали и подсунули вашим ребятам!» В ответ полковник недовольно буркнул: «Из Дананга».

Разбирали снаряды в субботу и воскресенье с начальником отдела реактивных двигателей Владимиром Вознюком. Работали за низеньким металлическим заземленным столом, постоянно снимая с ладоней статическое электричество. Эти меры предосторожности очень важны: из-за пренебрежения ими не раз гибли наши люди от своих же боеприпасов где, казалось бы, все было известно и ясно.

Не один раз мне случалось потрошить чужие и незнакомые взрывные устройства. И всегда я испытывал страх. Мне казалось, что при этом я был подобен кролику, который под гипнозом удава пищит, а в пасть ему лезет! Но техническое любопытство всегда пересиливало страх.

При изучении американских снарядов «Toy» фирмы «Хьюз» выяснилось, что ничего экстраординарного для наших конструкторов в образцах нет. Оно и понятно: фирма «Хьюз» вертолетная, а тут подвалила возможность подзаработать, ну и они быстренько сляпали оплаченный Пентагоном комплекс. Правда, технологическое исполнение вызвало у наших спецов восторг – нам бы такие возможности!

ПОЛИГОН: СТРЕЛЬБА ПО КРОЛИКАМ

Через некоторое время были подготовлены снаряды «Toy» для опытных стрельб на полигоне.

На огневой позиции подготовку американской аппаратуры осуществлял инженер Тульского КБ. Мне поручили обеспечить правильное обращение со снарядами и заряжание установки. Стрелять должен был высококлассный наводчик полигона Михаил Васильевич Хромов.

После подготовки всего необходимого на позиции я заглянул на НП. На просторной веранде для сановных гостей были установлены треноги со стереотрубами и ТЗК (трубками зенитного командира), на широких перилах лежал десяток биноклей. Не удержался: схватил один из биноклей, сунул за кирзовое голенище и вернулся к установке.

Вскоре мимо нас к мишенной обстановке прогрохотала цель – танк Т-64. Танк с полным боекомплектом, на месте экипажа – кролики в клетках.

Для стрельб было подготовлено пять снарядов. Первые три – для проверки бронепробиваемости обычной брони, оставшиеся два предназначались для танка.

Процесс выстрела «Toy» в корне отличается от любого нашего ПТУРСа. При пуске «Шмеля», «Фаланги» с БРДМ, а позднее и пехотного варианта «Малютки» вырывающийся из сопла клуб черного дыма мешал наводчику, и тот, чертыхаясь, разгонял дым, немного разбалтывая снаряд по горизонту командой «влево-вправо». У «Toy» все не так. С оглушительным громом снаряд срывается с установки, которая – вместе с наводчиком, разумеется – тоже окутывается большим клубом дыма. Только дым этот светло-голубоватый, и через него прекрасно виден рубиново-красный свет бортового излучателя. Даже в абсолютно безветренную погоду дым этот секунд за десять рассеивается.

Метрах в пяти от установки включается реактивный двигатель, который работает всего лишь одну секунду и разгоняет снаряд до скорости 300 м/с. Дым его также светлый и не закрывает свет излучателя. Далее все положенные снаряду три тысячи метров он летит по инерции в полной тишине. Лишь потрескивают колеблющиеся с частотой 20 Гц четыре руля, да красным огоньком светится излучатель.

На первом пуске где-то на середине дистанции «Toy» вильнул влево-вправо. Это наводчик не утерпел. Проверил управление, тут же сопроводив это комментарием: «Отлично слушается! Почти как наша «Фаланга».

Четвертый выстрел произвели по башне танка. Прицелились в крест, начерченный мелом между орудием и левой кромкой башни. Расстояние до танка немалое – 1600 м. Однако попадание оказалось точным, почти в крест.

Я следил за полетом снаряда, не отрывая от глаз бинокль (именно для этой цели пришлось его экспроприировать с НП). В какой-то момент мне показалось что в месте попадания после взрыва короткое мгновение светилась яркая точка. Первая мысль: «Через сквозную пробоину видно пламя воспламенившегося боекомплекта». Однако, как оказалось при осмотре, боеголовка «Toy» броню танка не преодолела. Находившиеся в башне кролики даже не были травмированы и с удовольствием набросились на протянутое им угощение.

Неожиданное случилось на последнем, пятом, пуске. Из-за сбоя в системе включения разгонного двигателя снаряд круто пошел вниз и рухнул на землю в двадцати метрах от установки. Не скажу, что взрывная волна была такой уж сильной, но бинокль в кровь разбил мне правую бровь. Наводчик же, который стрелял стоя на одном колене, даже не шелохнулся. Это меня вначале испугало – показалось, что он ранен и сейчас завалится на бок. Но он неторопливо поднялся и, обернувшись ко мне, ухмыльнулся: «Оказывается, и американские снаряды отказывают!»

Вытерев кровь, я побежал на НП. Поднимаясь на веранду, услышал слова председателя комиссии начальника ГРАУ Павла Ивановича Кулешова: «Наводчика ко мне!» Остальные присутствующие на НП переговаривались шепотом. Павел Иванович молча расхаживал взад-вперед, руки за спиной.

– По вашему приказанию явился, товарищ маршал! – произнес с порога Хромов, вытягиваясь струной.

– Михаил Васильевич, вы вели себя, как настоящий русский офицер! Маршал завел ладонь себе за спину, коротко сказав стоявшему за ним полковнику: «Дай!» Тот положил ему в ладонь коробочку.

– Михаил Васильевич! Вам от меня традиционный артиллерийский подарок – часы за отличную стрельбу!

Маршал попросил не распространяться о слабости «Toy» перед нашей танковой броней: пусть американцы подольше пребывают в заблуждении.

Жизнь показала, что наш вероятный противник в заблуждении пребывал не очень долго. Скоро появились более совершенные модификации «Toy».

НИКТО НЕ ХОТЕЛ БЫТЬ ПОСЛЕДНИМ

Высокие достижения технической мысли продемонстрировали немецкие конструкторы. Мы это отметили, получив после очередных стычек египтян с израильтянами несколько ПТУРСов производства ФРГ. Немецкие комплексы имели змеиные названия: «Кобра» и «Мамба». Это были последние разработки зарубежных ПТУРСов так называемого первого поколения – с ручным наведением. Наверное, их подобрали после разгрома израильской батареи: снаряды «Кобр» были в песке, некоторые с осколочными пробоинами, провода от пульта управления наскоро смотаны. На одном снаряде от попадания осколка даже взорвался детонатор головной части взрывателя.

При сравнении немецких образцов с нашим последним ПТУРСом первого поколения «Малютка» стало видно, что мы ушли далеко вперед. «Малютки» были компактнее и поражали цель на треть дальше. В это же время в зарубежной литературе промелькнула фраза: «Советы выиграли соревнование в разработке ПТУРСов первого поколения».

Анализ столкновений на Синае показал также, что первоначальные предположения наших теоретиков о небольшой эффективности ручного управления в стрессовых ситуациях оказались безосновательными. В ходе арабо-израильской войны выяснилось, что многие египетские наводчики, имевшие на своем боевом счету по десятку и более израильских танков, применяли именно нашу «Малютку», направлявшуюся на цель вручную.

Однако немцы работали намного проще и дешевле, чем мы. То, что мы делали из дюралюминия (например, планер), они выполняли из картона; для корпусов наших ракетных двигателей использовалась наилучшая закаленная сталь, у немцев – штампованный алюминиевый сплав. И так многое другое. Оригинальна была и система старта «Кобры» и «Мамбы»: не надо устанавливать снаряд на направляющей, а просто взять за находившуюся сбоку транспортировочную рукоятку и поставить крыльями-стабилизаторами на землю, в танкоопасном направлении. При старте они подпрыгивают и устремляются к цели.

Но все наше было легче, компактней, стреляло дальше и пробивало больше. Немецкие снаряды явно отказали бы даже после хорошего ливня. Нашим ПТУРам же было нипочем и недельное лежание в болоте.

Тем временем в американских и немецких военных журналах начали мелькать сообщения о начинающихся там разработках ПТУРСов второго поколения. Такие снаряды идут на цель сами, наводчику надо лишь удерживать на цели перекрестие в оптическом прицеле. У американцев новый ПТУРС носил название «Дракон». Немцы совместно с французами разрабатывали «Милан». (Название отнюдь не в честь итальянского города. В переводе с французского аббревиатуры слов: «снаряд пехотный управляемый противотанковый»).

Аналогичный советский ПТУР назвали «Фаготом». Он был принят на вооружение Советской Армией годом раньше, чем «Милан» – Бундесвером.

Хоть мы и обогнали по срокам разработки Германию и Францию, но интерес к «Милану» у нас был огромный. Особенно хотелось получить его боевую часть, которая (если только не врала зарубежная реклама) была лучше нашей, но в чем его особенности, мы тогда не знали.

«МИЛАН»

Наступил день, когда на одном из служебных аэродромов мы с нашими поставщиками ожидали самолет, на борту которого находились вожделенные «Миланы». Пребывая по этому случаю в приподнятом настроении, я заявил, что поставлю бутылку коньяка, если контейнеры снарядов будут маркированы черной полосой. Черная полоса на пусковом контейнере и боеголовка черного цвета у американцев и немцев означают боевое снаряжение. Голубой цвет – инертное (не боевое).

Приземлившийся самолет был громадным, внутри хоть в волейбол играй.

– Неужели эта штука может летать? И как вам не страшно? – спросил я пилота.

– А мы и побаивались всю дорогу... Только не своего самолета, а вашего груза. Забирайте его поскорее.

Маркировка оказалась голубого цвета. Но и за то мы были искренне благодарны нашим друзьям из ГРУ.

Через пару недель у КПП того же аэродрома состоялась очередная встреча моего задрыганного уазика с черной «Волгой». Мне вручили тяжелый пакет и предложили ознакомиться с его содержимым. Сидя в кабине, я на коленях развернул его – две черные боеголовки и отдельно два взрывателя «Милана».

– Теперь-то можно за них платить? – спросил сопровождавший груз офицер.

– Конечно, – ответил я, крепко пожимая руки хозяевам «Волги».

Согласно уговору, достал было коньяк и бутерброды, но мое предложение было вежливо отвергнуто со ссылкой на то, что-де за рулем.

В итоге исследования снаряда «Милан» нашим танкам теперь были не страшны не только американские «Toy», но и весьма распространенные франко-германские «Милан» и «Хот». («Хот» – тот же «Милан», только гораздо более мощный, возимый и вертолетный).

Я имел удовольствие лично в этом убедиться. Мы подготовили к пускам несколько «Миланов», предварительно заменив их боеголовки на инертные и исправив имевшиеся повреждения в системе управления. Озадачивала только бюрократическая часть подготовки – на воинском полигоне с нас могли потребовать документы, подтверждавшие качество проведенных на снарядах работ, и справку о безопасности. Этих бумаг у нас не было. Но все обошлось, и мы оказались на позиции одного из подмосковных полигонов МО.

Все было намного проще, чем в случае «Toy». Небольшая группа старших офицеров расположилась на НП, а мы с пусковой установкой и снарядами устроились немного впереди, на небольшом бугорке. Мишени – два танка Т-72.

Стрелять «Миланом» оказалось удобнее, чем нашим «Фаготом». Пусковая установка «Фагота» раскладывается с громким треском. За полсекунды до схода снаряда установка вздрагивает, так как передняя крышка контейнера открывается пиропатроном. Выстрел сопровождается дульным пламенем, от отдачи перекрестие прицела сходит с цели. На конечный результат все это не влияет, но помехи есть помехи.

У «Милана» тренога установки раскладывается бесшумно. При сходе снаряда демаскирующее дульное пламя отсутствует, и отдача выстрела установкой не воспринимается.

Оба танка Т-72 были оснащены системами противодействия управляемым снарядам и успешно отбили все атаки: «Миланы» падали, не долетев до цели метров пятьсот.

Российская оборонная промышленность в настоящее время освоила выпуск нового поколения высокосовершенных противотанковых управляемых ракет. Определенный вклад в это внесен и теми, кто поставлял и исследовал их зарубежные аналоги.

В НАТО боятся новых наших ПТУРСов, о чем косвенно можно судить по сообщениям в газетах:
«Госдепартамент США объявил о введении санкций против трех российских оборонных предприятий, участвующих в военно-техническом сотрудничестве с Сирией. Среди репрессивных фирм: Тульское конструкторское бюро приборостроения, возглавляемое академиком А.Шипуновым. Последняя фирма уже подготовила договор о поставке Сирии крупной партии противотанковых ракетных комплексов «Корнет-Э» и «Метис-М».

Дмитрий Ширяев
Солдат удачи 12-1999