Удачный экспромт для спецподразделений

Как это часто бывает, автоматический пистолет Стечкина, ставший настоящей отечественной оружейной легендой, создавался для решения совсем других задач. Изначально проектировавшийся как массовый армейский пистолет, он стал оружием элитных спецподразделений. Как это произошло?

Как уже говорилось ранее в статье о пистолете Макарова, изначально в СССР после окончания Великой Отечественной войны планировалось, что будущий ПМ станет оружием для старших офицеров и генералитета. Для тех, у кого шанс столкнуться с противником лицом к лицу был гораздо выше, планировалось создать и куда более «боевой» пистолет. При этом задание для конструкторов разрабатывалось с учётом впечатлений от армейских пистолетов других стран, включая и «Маузер» С96. Созданный в конце XIX века «пистолет-карабин» был в Советском Союзе чрезвычайно популярным оружием – не в последнюю очередь благодаря проявленным высоким тактико-техническим характеристикам.

Знаменитые аналоги, именитые конкуренты

Испытания «маузеров», а также некоторых других пистолетов с кобурой-прикладом (например, испанского варианта «Кольта» M1911 от фирмы «Стар» или «Браунинга Хай Пауэр») давали основания предположить, что достижение братьев Федерле полувековой к тому моменту давности можно повторить на новом уровне. Целью было создание пистолета, по боевым качествам сравнимого с существующими на тот момент пистолетами-пулемётами. Впрочем, на случай неудачи в создании такого пистолета имелась «подстраховка» – в оружейных КБ параллельно проектировалось несколько вариантов компактных пистолетов-пулемётов, способных заменить имеющиеся в войсках ППШ и ППС.

Целью было создание образца, пригодного «для вооружения офицерского состава Советской Армии в качестве оружия самозащиты и нападения, а также в качестве оружия ближнего боя». Как нетрудно догадаться, принимаемый на вооружение пистолет Макарова в качестве такового рассматриваться не мог – иллюзий на этот счёт у офицеров с фронтовым опытом быть не могло.

Первоначальные параметры задания предусматривали создание нового армейского пистолета под уже хорошо отработанный патрон 7,62×25 мм. Мощный, с хорошей баллистикой, он, с одной стороны, облегчал получение нужных ТТХ, но с другой – доставлял значительно больше проблем при конструировании, особенно узла запирания. В этом отношении перспективнее выглядел новый советский пистолетный патрон 9×18 мм.

Перечень желающих создать армейский автоматический пистолет оказался значительно короче списка участников конкурса, победителем в котором стал будущий «Макаров».

Потенциальным фаворитом, безусловно, мог считаться П.В. Воеводин – опытный конструктор, у которого в активе уже имелся удачный образец, ставшей лидером в 1939 году. Возможно, если бы его производство успело развернуться до начала войны, новый конкурс мог бы и не понадобиться – 18 патронов в магазине неплохи даже по сегодняшним меркам. Второй участник конкурса, М.Т. Калашников, хотя и уступал Воеводину по конструкторскому стажу, но у него был образец, принятый на вооружение, причём, в качестве основного оружия пехоты Советской Армии.

На фоне этих двух конструкторов недавний студент тульского механического института Игорь Стечкин выглядел не слишком убедительно. Тем не менее, именно его образец был признан лучшим из представленных на испытания, хотя и не до конца устраивающим военных. Потребовалось несколько циклов доработки, в частности, в направлении уменьшения веса комплекса пистолет + приклад. При этом военные вынуждены были признать, что их первоначальные требования были завышены – если вес пистолета удалось приблизить к килограмму, то изготовить из дерева надёжную кобуру-приклад весом всего 300 граммов не удалось – пришлось признать годным 450-граммовый вариант.

Зато итоговый полученный результат впечатлял. При стрельбе одиночными с рук доработанный образец Стечкина показал на дистанции 25 метров кучность лучшую, чем пистолеты Макарова и Токарева, а при стрельбе с пристёгнутой кобурой на дальности 50, 100 и 200 метров оказался практически равен пистолету-пулемёту Судаева.

Кучность стрельбы короткими очередями ожидаемо оказалась несколько хуже, чем у полноценного пистолета-пулемёта с длинным стволом под более мощный патрон. Тем не менее, испытательная комиссия сочла, что пистолет Стечкина вполне позволяет решать задачи как одиночной стрельбы для пистолетов, так и стрельбы для пистолетов-пулемётов. Отдельно было отмечено, что на испытаниях опытные образцы показали высокую надёжность, в том числе и при работе в затруднённых условиях – большую, чем у ТТ и ППС, и сравнимую с «Макаровым».

В 1951 году образец был принят на вооружение под обозначением АПС – автоматический пистолет Стечкина. Годом позже молодой конструктор получил за его разработку Сталинскую премию II степени.

По первоначальным планам именно «Стечкину» предстояло стать основным армейским пистолетом – помимо младших офицеров, им должны были вооружиться расчёты артиллерийских орудий, станковых пулемётов и гранатомётов, экипажи танков и других военнослужащие, для которых полноразмерный автомат Калашникова мешал бы выполнению основных обязанностей.

Ненужный на паркете, полюбившийся на войне

Первоначально новый пистолет в войсках приняли очень хорошо. Свою роль сыграли и неплохие боевые качества, и то, что заменяли им более громоздкие и тяжёлые карабины или пистолеты-пулемёты. Однако, чем дальше, тем больше на службе в мирное время достоинства нового пистолета уходили на второй план. В качестве недостатков основными в глазах пользователей были вес и габариты: желающих постоянно таскать в качестве статусного оружия полтора килограмма железа в длинной деревянной кобуре было мало.

В этом смысле пистолет Стечкина во многом повторил путь «русского смит-вессона». Пока русская армия воевала с горцами на Кавказе и турками в Болгарии, револьвер оценивался весьма положительно, причём, в качестве достоинств фигурировали именно боевые качества – длинная прицельная линия, хорошее останавливающее действие пули, быстрая перезарядка благодаря «переломной» системе с одновременной экстракцией гильз. Однако стоило господам офицерам поносить эти револьверы в мирное время, как тут же начали выдвигаться претензии, что они слишком тяжелы и громоздки.

В итоге массовым армейским пистолетом АПС так и не стал и в 1958 году был снят с производства, а большая часть выпущенных пистолетов оказалась на складах. Тем не менее, нашлись и те, кто в полной мере оценил достоинства АПС в условиях отсутствия в СССР современного компактного пистолета-пулемёта, примерно аналогичного немецкому HK MP5. С началом войны в Афганистане АПС и созданный в начале 1970-х его бесшумный вариант АПБ начали активно использоваться группами спецназа ГРУ, войсковыми разведчиками и другими специальными подразделениями. Охотно брали его и лётчики, особенно пилоты штурмовиков и истребителей-бомбардировщиков, в тесных кабинах которых сложно было разместить даже укороченные АКС-74У.

В конце 1980-х, с ухудшением криминальной обстановки, «Стечкиными» заинтересовались и в МВД. Превосходя по боевым возможностям штатный «Макаров», АПС был при этом легче и компактнее укороченных автоматов, а по надёжности, по отзывам пользователей, превосходил новые пистолеты и пистолеты-пулемёты.

И если в армии АПБ в итоге потеснили варианты бесшумного оружия под спецпатроны (ВСС, «Вал» и другие), то в спецподразделениях МВД пистолет Стечкина по-прежнему востребован. Слова одного из офицеров такого подразделения как нельзя лучше подходят для подведения итога рассказа о пистолете Стечкина – итога промежуточного, поскольку боевая карьера АПС далеко не завершена:

«Имея возможность выбора из ПЯ, ГШ и АПС, на мероприятия я беру АПС, потому что полностью убеждён и в его надёжности, и в надёжности боеприпасов к нему. Да, он старый и большой, и патрон у него якобы слабый. Но за более чем двадцать лет владения казёнными экземплярами АПС у меня не было ни одной задержки по вине пистолета или боеприпасов. В отличие от ПЯ и ГШ-18».

Андрей Уланов
WARSPOT.RU