Конструктор Калашников: АК-46 и другие (часть 5)

(Окончание. Начало в статье «Конструктор Калашников... (часть 1), (часть 2), (часть 3), (часть 4)»)

Первые шаги к отечественному автоматическому оружию под промежуточный патрон были очень неуверенными — не только конструкторы не совсем чётко представляли, что именно им надо проектировать, но и военные заказчики не слишком хорошо понимали, что им надо. В подобной ситуации верное решение могло быть выработано только методом проб и ошибок.

Коррективы вносит смерть

Автомат Судаева АС-44 стал хорошим ответом на вопрос «что делать, если война затянется, и вермахт перейдёт на штурмгеверы». Однако уже в начале 1945 года было достаточно ясно, что воевать осталось не долго. Разворачивать широкомасштабное производство стрелкового оружия под патрон образца 1943 года в этих условиях уже не было времени, да и смысла, так как и РПД-44, и АС-44 в тот момент были конструкциями, требующими серьёзной доводки.

Итоги проведённых полигонных и войсковых испытаний дали повод к новым требованиям Главного артиллерийского управления Красной армии (ГАУ КА). Сказался опыт начала 1944 года, когда в конкурсе на тяжёлый автомат часть предоставленных образцов оказалась явными ручными пулемётами, далеко перешагнувшими по массе объявленные в требованиях военных предельные 5 кг. Новые тактико-технические требования №3131-45 уже более чётко нарисовали облик будущего автомата:

«Автомат должен являться индивидуальным оружием, предназначенным для вооружения автоматчиков в стрелковых подразделениях, в специальных командах всех родов войск, взамен состоящих на вооружении ПП-41 и ПП-43… Автомат предназначается главным образом для поражения живых целей на дальностях стрельбы до 500 м, прицельная дальность стрельбы — 800 м».

Повысить тактическую подвижность бойца с автоматом планировалось путём снижения предельного веса оружия до 4,5 кг и уменьшения его длины, при этом разрешалось забыть про сошки. Проведённые в 1945 году на Щуровском полигоне ГАУ КА (НИПСВМО — Научно-исследовательский полигон стрелкового и миномётного вооружения) испытания показали, что можно пойти на небольшое укорачивание ствола, что пройдёт без ущерба для кучности.

Между тем именно кучность нового образца оружия военных не устраивала. АС-44 был неплох для военного времени, а при стрельбе с сошек на средних дистанциях был сравним с ручным пулемётом ДП. Это вполне укладывалось в концепцию «тяжёлого автомата» как «эрзац-ручника». Однако после победного мая 1945 года у военных возникло желание получить оружие, которое могло бы заменить пехоте и винтовку с её возможностями дальней точной стрельбы, и пистолет-пулемёт, дающий высокую плотность огня на ближних дистанциях. Соответственно, винтовка образца 1891/30 года рассматривалась как образец при стрельбе одиночными, а для режима автоматического огня таким стал ППШ, или ПП-41, как он обозначался в ряде документов.

Забегая вперёд, стоит отметить два любопытных факта. Во-первых, характеристики автоматического огня у пистолета-пулемёта Шпагина, как было установлено уже послевоенными исследованиями, были достаточно близки к оптимальным для индивидуального автоматического оружия. С другой стороны, попытка их достигнуть стала именно тем «каменным цветком», который никак не выходил у Данилы-мастера. Но всё это было позже — тогда же, в 1945 году, военным и конструкторам в очередной раз казалось, что с использованием нового патрона такое оружие разработать можно.

Главным фаворитом предстоящего конкурса считался А.И. Судаев. Его автомат уже стал один раз победителем, прошёл несколько этапов испытаний, была произведена серия для войсковых испытаний. Соответственно, Алексей Иванович мог узнать преимущества и недостатки своего автомата, чтобы совершенствовать его дальше. И действительно, в 1945 году Судаев на основе АС-44 представил для испытания новый автомат, получивший обозначение ОАС — «Облегчённый Автомат Судаева». От ранее испытанных версий АС-44 образец отличался отсутствием сошек и штыка, изменением ряда деревянных деталей и облегчением части металлических.

Однако испытания ОАС показали, что простым облегчением, без более глубокой переработки конструкции, проблема не решается. Из-за уменьшения массы кучность, и так не вполне устраивающая заказчика, ухудшилась ещё больше. Автомат надо было дорабатывать, но времени на это Судаеву отпущено не было: 17 августа 1946 года конструктор умер в Кремлёвской больнице. На этом закончилась история автоматов Судаева, но не заложенных в них идей.

Гонка без фаворитов

Что же касается «автоматного» конкурса, то предугадать его победителя тогда вряд ли бы кто-то взялся. Автоматы под промежуточный патрон были новым типом оружия, и уже первый этап, проводившийся в 1944 году, показал, что огромный конструкторский опыт старшего поколения советских оружейников — Токарева, Симонова, Дегтярева, Шпагина — не даёт им особых преимуществ. Конечно, у них ещё оставались все шансы «выстрелить», но и у молодых, никому пока не известных разработчиков, эти шансы были ничуть не меньше.

Как и в предыдущий раз, большую активность проявили ковровцы. От «дегтярёвского» КБ-2 и заводского КБ в эскизной части конкурса участвовало девять проектов, а всего в ГАУ КА их было предоставлено 16. Из оружейных «звёзд» первой величины, помимо Дегтярёва, в конкурсе принял участие С.Г. Симонов, но и остальные конкуренты были весьма имениты: так, С.В. Владимиров уже стал автором своего крупнокалиберного пулемёта, а опытный пистолет-пулемёт И.К. Безручко-Высоцкого в 1942 году оказал немалое влияние на конструкцию будущего ППС.

В итоге мнение конкурсной комиссии было следующим: первую премию не дали никому, 2-ю премию получил проект Н.В. Рукавишникова, 3-ю премию — проект Г.А. Коробова. Поощрительные премии получили М.Т. Калашников, А.А. Булкин, А.А. Дементьев, К.А. Барышев, И.К. Безручко-Высоцкий.

Если говорить об оригинальности, то, скорее всего, Коробов мог вполне рассчитывать и на первую премию. Вряд ли в СССР в тот момент знали о британских разработках булл-папов, вскоре закончившихся созданием винтовки EM-2. Но зато можно точно сказать, что Коробов сделал советский булл-пап или, как записали тогда, «короткий автомат» — оружие, у которого окно приёмника магазина располагалось позади рукоятки управления огнём.

Что же касается автомата Н.В. Рукавишникова, то его автомат показал самые лучшие результаты при стрельбе одиночными. Правда, при стрельбе очередями он, как и все другие автоматы, уступил ПП-41. Вдобавок, Рукавишников не сумел удержаться в рамках технического задания по весу — его вариант с постоянным деревянным прикладом и примкнутым магазином потянул на весах 4,65 кг. Перевес в 150 граммов, конечно, могли и простить — резервы для снижения веса у конструкции Рукавишникова были, например, в виде рукоятки удержания на цевье. Однако по итогам испытаний появился ряд иных нареканий, например, на конструктивную сложность отдельных деталей или большие габариты по ширине.

Автоматы Дементьева оказались самыми лёгкими из представленных на конкурс — 4,04 и 4,14 кг у варианта со стальным складным прикладом и постоянным деревянным соответственно. Кроме того, ковровский автомат получился одним из наиболее надёжных при стрельбе на безотказность как в различных условиях, так и большим числом выстрелов. А вот живучесть деталей у АД-46 подкачала — произошло 16 поломок на 14 450 выстрелов, что стало худшим результатом из всех. Неплохо показали себя образцы туляка А.А. Булкина. Любопытно, что в его автомате углядели сходство с образцом Судаева:

«По компоновке подвижной системы сверху ствольной коробки, размещению возвратного механизма и способу фиксации крышки коробки автомат Булкина подобен системе Судаева».

Кроме того, и для Булкина, и для Дементьева проводившая испытания комиссия выдала, в частности, следующую рекомендацию:

«Разработать более совершенную конструкцию металлического приклада, обеспечивающую наименьшее выступание его за габариты автомата в сложенном виде (отказаться от американской схемы М-1)».

И тут самое время спросить — а где же в этом списке Калашников?

Где Калашников?

У автора при написании статьи был большой соблазн вставить здесь цитату автора книги об отечественных автоматах А.А. Малимона о том, что «сержант из механической… незримо присутствует». Однако, на этапе конкурса Михаил Тимофеевич присутствовал уже вполне зримо, представив на испытания свой АК-46 в двух вариантах.

Надо заметить, что именно этот образец Калашникова на рисунках и фото с неполной разборкой стараются приводить, скажем так, в недоразобранном виде. Дело в том, что АК-46 при разборке имел внешнее сходство… да, с немецким «штурмгевером». В этом образце Калашников сделал отдельно ствольную и спусковую коробки, направляющие и чеку. При этом «переломная» конструкция ещё до «штурмгевера» была и у ППС, и у ППШ, да и у множества банальных охотничьих двустволок. Говоря проще, схема была известна давным-давно, имела как достоинства — например, лёгкий доступ к казённой части ствола, — так и недостатки в виде меньшей конструктивной прочности. Собственно, в отчёте полигона и было сказано: «Штампованная ствольная коробка — по типу пистолетов-пулемётов Судаева и Безручко-Высоцкого». Интересно, что Калашников с самого начала прорабатывал вариант с фрезерованной ствольной коробкой, имевший довольно заметные конструктивные отличия.

АК-46 неплохо показал себя на испытаниях, уже тогда продемонстрировав свою фирменную впоследствии надёжность в затруднённых условиях, обойдя на этом этапе всех прочих конкурентов, но не всё было так гладко:

«В первоначальной редакции заключения технического отчёта полигона, составленного У.И. Пчелинцевым, система Калашникова, имеющая наиболее рациональную схему узла запирания, на дальнейшую доработку не рекомендуется».

Казалось бы, шансов «на выход из группы» не осталось, но системе Калашникова неожиданно подарили ещё одну возможность. Вот как описывает это в своей работе А.А. Малимон:

«…По системе Калашникова были проведены дополнительные исследования, которые возглавил новый руководитель подразделения испытаний индивидуального оружия В.Ф. Лютый, сменивший в этой должности В.П. Поддубного… По итоговым результатам работы конкурсной комиссии к числу лучших образцов автоматов наряду с системами Дементьева и Булкина отнесена и система Калашникова, занявшая к тому времени лидирующее положение среди главных претендентов на победу в конкурсе. Изменилось отношение к данной системе и у Пчелинцева. В откорректированном отчёте исчезли слова заключения «доработке не подлежит». Помощь Пчелинцеву в окончательной отработке отчёта оказывал Лютый».

Только ли этим ограничилась роль на этом этапе Василия Федоровича Лютого в появлении будущего АК? Тут можно только гадать. Например, о том, откуда в АК-46 появилась следующая конструкция:

«В варианте штампованной коробки стебель затвора двумя парами коротких направляющих выступов (типа затвора ручного пулемёта ЛАД) и затвор боевыми выступами посажены на направляющие плоскости отбортовок спусковой коробки».

Между тем в аббревиатуре ЛАД первой буквой как раз стояла «Л» — «Ручной пулемёт Лютого, Афанасьева и Дейкина». Впрочем, это в любом случае был только первый этап конкурса, решающие испытания были впереди.

Андрей Уланов
WARSPOT